Старший стрелок Вячеслав с позывным "Шустрый" (имя и позывной вымышленные) — доброволец из Комсомольска-на-Амуре. Он, движимый желанием поддержать друзей и родственников, уже находящихся в зоне боевых действий, заключил контракт в апреле текущего года. Его первым испытанием на стойкость и мужество стало участие в боях за село.
Cделать первый шаг
Шустрый — человек с чётким внутренним компасом. В нём сочетаются решимость бойца и хладнокровие профессионала.
— Очень много близких отправились на СВО, — рассказывает военнослужащий. — Родственники, друзья. Дядя уехал на СВО. Смотрел, как они собираются, — глаза горят, хоть им и страшно, конечно. Но идут. Подумал вдруг: ну а я что, хуже? Сидеть тут, новости читать да переживать? Нет, так не годится. И вот я здесь.
В кармане у Шустрого — фотография дочки, трёхлетней малышки, которая ждёт возвращения папы. Это его талисман, источник силы и надежды, который помогает легче пережить расставание с привычным комфортом, родными стенами, теми маленькими радостями, которые обычно не замечаешь, пока они не становятся недоступными.
— Приехали на полигон. В казарме царила особенная атмосфера, кто-то сосредоточенно чистил оружие, кто-то молча сидел, уставившись в одну точку, а кто-то пытался шутить, чтобы разрядить обстановку. При этом все понимали, что впереди нас ждёт серьёзная проверка на прочность. Утром следующего дня в моей жизни начался новый этап, который показал, кто есть кто на самом деле, — вспоминает Вячеслав. — Когда занят делом, время летит незаметно. Учения продолжались день и ночь, испытывая нас на прочность. Усталость накапливалась, мышцы ныли. Так мы становились сильнее, опытнее, сплочённее, — рассказывает мужчина.
И вот учёба закончилась. Перед самым отъездом — короткий звонок домой. Голос жены дрожит от волнения, дочка что-то лепечет в трубку. Он обещает им вернуться, обещает, что всё будет хорошо.
Cила в деталях
Стрелковый бой совсем не похож на сражения в кино. Здесь нет дублей, нет монтажа, нет возможности вырезать неудачный кадр или переснять его. Каждое движение, каждое решение имеет вес, любое мгновение может стать последним. Здесь важны реакция, инстинкт, выучка, доведённая до автоматизма.
Первым серьёзным испытанием для Шустрого стал штурм села. В начале мая он со своей группой предпринял попытку приблизиться к позициям противника, но войти в сам населённый пункт удалось лишь через несколько дней. Всё это время подразделение пробиралось через лесополосы, отбиваясь от беспилотников и уничтожая пехоту врага.
— Мины, засады, постоянные атаки FPV-дронов — всё это изматывало и морально, и физически. Парни валились с ног от усталости, но шли вперёд, — вспоминает он. — А чем ближе к населённику, тем больше ВСУ отправляло навстречу "птичек" — за нашим маршрутом был постоянный контроль со стороны противника.
Шустрый рассказал об одном из столкновений, которое случилось в пути: — "Уже подходя к посёлку, мы обнаружили пулемётную позицию противника. Нас ещё не вычислили, поэтому мы притаились и ждали команды. Огневая точка была одна, разобраться с ней было несложно, но проблема в том, что, если мы начнём бой, то сразу же выдадим себя и могут быть потери. Через пять минут услышали по рации "Работаем!". Сердце ёкнуло. Тут же в голову пришла мысль, что проще будет закидать пулемётчиков гранатами: и быстрее, и не успеют доложить своим. На том и порешили. Подползли ближе, насколько это было возможно. Я кивнул Сане, он понял без слов. Риск был велик, но всё отработали, как на полигоне. Саня встал прямо перед ними посреди кустов, швырнул гранату и тут же упал на землю. Враг только и что успел удивиться такой наглости, граната уже достигла цели. Взрыв! Задача выполнена. После этого случая я поверил в себя и понял, что у нас всё получится.
После нескольких дней пути удалось закрепиться на окраине. Шустрый собрал своих бойцов, объяснил план действий и напомнил о необходимости беречь друг друга. Он знал, что от их слаженности и взаимовыручки зависит не только успех операции, но и жизни.
— Заходили боевыми тройками. Необходимо было зачистить дома от вэсэушников, выдавить их, продвинуться вперёд, занять позицию, а там уже артиллерия и авиация доделают остальное. Особого сопротивления вначале враг не оказал и старался избегать стрелкового боя.
Первый дом — тишина. Дверь выбита, внутри следы пребывания, но никого нет. Второй — тоже чисто. Видно, что недавно здесь кто-то прятался: вещи разбросаны, еда недоедена, но самих солдат нет. Может, услышали нас, а может, просто ушли раньше. Третий дом — засада! Двое сидят, автоматы наготове. Они среагировали быстро, начали палить. Нас не зацепило, и мы ответили огнём. Одного сразу положили, второй успел за угол спрятаться. Завязалась перестрелка. Гранату кинули, он в ответ. В итоге его всё-таки достали.
Шустрый со своей группой продвигался от дома к дому, выбивая противника из укреплённых позиций. Каждый дом, каждый переулок, каждый подвал приходилось брать с боем. В небе часто летали гексакоптеры типа "Бабы Яги", которые постоянно сбрасывал мины на жилые дома.
Несмотря на это, Шустрый и его группа не теряли присутствия духа. Они действовали смело и решительно, проявляя героизм и самоотверженность.
— Тяжело, конечно. И морально, и физически. Но держишься. Ради тех, кто рядом, ради тех, кто дома ждёт. Ради того, чтобы все это закончилось. Чтобы дети могли спокойно гулять по улицам. Я верю, что победа будет наша, потому что за нами правда. И никто не имеет права отнимать у нас свободу. Поэтому мы стоим и будем стоять до конца, — говорит боец.
Шустрый признаётся, что боевые действия — это не то, о чём может мечтать человек. При этом он уверен, что чувство долга и любовь к близким помогают пересилить любой страх.
Говоря о планах на будущее, Шустрый признался, что мечтает вернуться домой к жене и дочери. Он передал привет своим близким, Комсомольску-на-Амуре и всему Хабаровскому краю.
Материал подготовлен газетой "Суворовский натиск" (12+)
АВТОР ТЕКСТА: Никита ХАРАХОРИН
