Туристическая отрасль Хабаровского края должна стать одним из драйверов экономики — такую задачу ставит губернатор краевому правительству. Как этого добиться? Какие есть сложности и как можно их разрешить в ближайшей перспективе? Об этом и многом другом ИА AmurMedia рассказала президент некоммерческой организации "Дальневосточная региональная ассоциация туризма" Ирина Кушнарева.
— Как изменилась туристическая отрасль после пандемии и после введенных санкций? Успела ли она восстановиться?
— Могу сказать только на примере нашей Ассоциации: ни одна компания, входящая в наше объединение, не ушла с рынка. Кто-то перепрофилировался, кто-то что-то поменял, дополнительно открыл какое-то направление — из одного района перешел в другой. Есть у нас члены ассоциации, которые, наоборот, расширились.
Тяжело было в пандемию, но в связи с тем, что в нашу ассоциацию в основном входят туроператоры, которые занимались изначально въездным и внутренним туризмом, то во время пандемии принимали только российских туристов, участвовали в государственных проектах и успешно вышли на новую волну сегодня. Те турагенты, которые работали на внешний рынок — перепродавали туры в Таиланд, Египет, другие страны, в большинстве своем закрылись. Сейчас они возрождают бизнес, поскольку открылись разные направления.
Ирина Кушнарева. Фото: ИА AmurMedia
— Насколько готов Дальний Восток к нынешнему летнему туристическому сезону?
— Дальний Восток — это перспективное направление для приема как иностранцев, так и россиян и вообще для работы в туризме. Но инфраструктура неоднозначна. Гостиниц может быть и хватит, но кроме мест размещения в эту инфраструктуру должны входить не только рестораны, бульвары, транспорт (которого сейчас не хватает) или что-то еще. Должны быть точки притяжения. “Китолет” — это очень хорошо, но он не обеспечивает круглогодичный приток. Есть куда развиваться. Пока что мы используем наработки, созданные давно.
— А по субъектам как было? Приморье, Сахалин, Камчатка, Магадан.
— Есть такая фраза: "а вы попробуйте все это сделать без моря". Как во Владивостоке — “вот у нас там турпоток увеличился, у нас столько новых гостиниц, у нас столько всего, у нас все супер”. Действительно, у них большой поток. А если то же самое, но без моря?
Сахалин выживает по многим причинам. К ним увеличился поток на горнолыжный курорт. Они открывают новые объекты. Например “Устричная банка” — несколько лет назад открыли, популярное место, интересное, экзотичное. Где еще такое возможно: буквально под ногами устрицы, достаешь их и ешь прямо тут?
Сейчас идут большие финансовые вложения в Камчатку, Байкал, но поток, я могу сказать, превышает возможности. Пиковый сезон туристами перегружен, инфраструктуры не хватает. Тех огромных вливаний, которые идут на Камчатку, недостаточно, потому что есть территориальные особенности. Вы же на вулкане не построите отель. Также как и на Байкале — вы вокруг Байкала сколько сможете в скалу врезать отелей?
— Достаточно большое количество туристов едут в Амурскую область, в Благовещенск, чтобы попасть в Китай, в город Хэйхэ.
— Это было и раньше, поток больше не стал. Преимущество Благовещенска было в безвизовом въезде в Китай. А после пандемии визу нужно делать всем. В любом случае, туристы вписываются в какой-то список и точно так же пересекают границу групповыми турами.
На Камчатке — вулканы, на Сахалине — горнолыжная база, в Приморье — море. А Хабаровский край чем можно выделить? Понятно, что есть бренд “Китолет”. А точка притяжения, аналогичная этому брендированию?
Когда шел вопрос о выборе бренда, я тоже участвовала в этом процессе. Я видела те варианты, которые предлагались. В том числе была интересная аббревиатура — “ХА”. “ХА” и что-то еще. Я, когда это увидела, говорю, если бы вы написали ХАБ, это можно было бы понимать как Хабаровск. “ХАБ” — логистика, центр. Это было бы нормально, это было бы хорошо. То есть, чем мы фактически и являемся. Сохранить вот эту логистическую составляющую, что все пути сводятся в Хабаровск и через Хабаровск. Пока выбрали “Китолет”, его хорошо продвигают.
— А бывает ли поток въезжающих без потока местных к тем или иным объектам? Допустим, местные не пользуются, а приезжие пользуются. Например, мы развиваем Шантары, но не каждый местный может туда добраться.
— 99% местных не были там. Это сейчас есть программа, по которой за 100 тысяч рублей, 100 человек смогли побывать в этом прекрасном месте. Но это не для всех. Мы очень много работаем с пенсионерами, и многие пенсионеры воодушевленно: “Надо туда ехать, поехали!”. Я начинаю объяснять, насколько это тяжелая поездка. Нужно быть подготовленным человеком, чтобы туда попасть. Детей туда везти не стоит. Там то шторм, то гроза, то кит выпрыгнет и хвостом махнет — не дай Бог лодка перевернется. Это впечатляющее путешествие, но как и, например, подъем в горы — не для всех. Я прежде всего за безопасность в туризме.
Ирина Кушнарева. Фото: ИА AmurMedia
— Как строятся у дальневосточной ассоциации отношения с профильными органами власти на территории ДФО?
— В этом аспекте очень большие проблемы, потому что регионы не хотят сотрудничать друг с другом. С чем это связано, я не могу понять. Почему нельзя сделать межрегиональные маршруты? Приехали в Благовещенск китайские туристы — туроператоры местные их приняли, потом передали Еврейской автономии, Хабаровскому краю, и пусть они в Приморье закончат тур и уедут через Суйфеньхэ обратно.
Но такого взаимодействия нет, к сожалению. А мы разрозненны, приходится этому туроператору из Благовещенска мне звонить в Хабаровском крае, кому-то звонить в Еврейской области, кому-то звонить в Приморском крае. И все на уровне туроператора решать.
Погостить у Бабы Яги и заняться скалолазанием приглашают жителей Хабаровского края— А на территориях как складывается с властью?
— По-разному. Ни для кого не секрет, что в новогодние праздники, когда был туристический пик на Новый год, была очень большая проблема с переходом границы в Благовещенске. Конкретно наша фирма не провезла туристов, потому что нам пришло официальное письмо — “не рекомендовано”. Мы сдали билеты, потеряли деньги и людей. В итоге они в этот день открыли всё прекрасно, в том числе и границу. Как это воспринимать? Мы-то не потеряли своих туристов — увезли их в другое место, в другое направление, в другое время. Но осадочек-то остался. Правительство пытались нам помочь, но и у них не получилось, поздновато возникла проблема, прямо перед праздником.
— Какие регионы Дальнего Востока вы бы отметили по развитию внутреннего туризма?
— Владивосток, Приморский край. Большие финансовые вливания разного плана. Много различных бонусов для бизнеса. У нас тоже есть они, но их недостаточно, так скажем.
— Какие меры предпринимает сама ассоциация для развития внутреннего туризма на Дальнем Востоке?
— Большая проблема возникла с экскурсоводами и гидами-переводчиками — их не хватает. В июле вступает в силу закон об экскурсоводах и гидах-переводчиках, где экскурсоводами или гидами-переводчиками могут быть только граждане Российской Федерации, аттестованные в профильном министерстве. У нас аттестованный китаист один. То есть, работать фактически с 1 июля, как переводчик, может один человек с китайским группами.
Мы стараемся, работаем в этом направлении давно. Два года назад мы проводили обучение на базе ДВГУПСа по программе "Демография". Абсолютно бесплатно было обучение для экскурсоводов и гидов переводчиков. Мы обучили, по-моему, 68 человек по этой программе, и некоторые из них уже даже аттестованы. Там было много гидов переводчиков, но не китаистов, к сожалению.
Потом была пандемия, никто не хотел этим заниматься. Китаисты сомневались в востребованности своих услуг. Поэтому сейчас этот вопрос встал очень остро. На днях Министерство по туризму Хабаровского края объявило конкурс на подачу своих предложений по обучению именно китайских гидов-переводчиков. На конкурсной основе они выбирают учебное заведение для того, чтобы оплатить этим учебным заведениям программу обучения китайских гидов-переводчиков. И их еще нужно успеть аттестовать.
— На ваш взгляд, какие есть сдерживающие факторы развития внутреннего туризма на Дальнем Востоке?
— В отсутствии финансирования. Необязательно у туроператора должна быть какая-то инфраструктура. Он должен показывать те объекты, которые создало государство. И вот этих объектов у нас ограниченное количество. За последние 15 лет ничего не добавилось, кроме сквера пограничников, если брать так уж точно. Это в районе речного вокзала Хабаровска. Очень достойное место, и когда мы проводим экскурсионные программы именно с патриотической направленностью, мы обязательно туда возим детей.
Не решен вопрос по поводу оформления наших петроглифов. Вот сейчас опять ледоход идет, опять они будут перевернуты, унесет ли какой-то валун куда-то — никто не знает.
В Хабаровске открылась выставка “Петроглифы. Связь времен”— Какие решения ассоциация туристов ждет от профильных органов власти для того, чтобы было легче работать на территории субъектов?
— Строительство каких-то объектов, точек притяжения для туристов. Работа идет, но если мы хотим наращивать потоки, нужно активизироваться. У нас уже есть очень много событийных мероприятий, которые тоже притягивают туристов. Но нужна инфраструктура под них.
— Отельеры, говорят, что чувствуют на себе поток людей от событийного туризма — спортивные мероприятия, форумы. Их стало больше намного. По их словам, это заслуга правительства.
— И это правильно. Это я поддерживаю целиком и полностью, но помимо этих событийных мероприятий, которые загружают отели и рестораны, есть еще у нас туризм. Его нужно привлекать к обслуживанию всех этих форумов и мероприятий, но, как правило, нас не привлекают для обслуживания этих делегаций по разным причинам. Чаще всего сами организаторы нанимают экскурсоводов и организуют банальные экскурсии, но мы можем показать приезжим совсем другую историю. Совсем с другой стороны город и край, и это будет выгодно всем. Гости останутся довольны.
Недавно проходил форум, к юбилею Гродековского музея, 130 лет, на который собрались музейщики со всей страны. И для них Гродековский сделал тур по нашим местным музеям. Я потом спрашивала участников форума: было ли им интересно? И, знаете, люди, включая представителя Третьяковской галереи, ответили “Да!”. Из поездки в Биробиджан они отметили музей Волочаевского сражения — необычный, современный, интерактивный.
— Вы уже сказали про акцию в этом году на Шантары, где путевок было 100 штук по льготной цене 100 тысяч. Это довольно дешево. Насколько такие акции помогают развивать внутренний туризм? Как они влияют на потоки?
— Это хорошо, но не много. Как я уже сказала, Шантары не могут быть местом массового туризма — это сложный маршрут, под силу только опытным путешественникам. Есть и другие интересные варианты. Еще Виталий Селюков, когда был руководителем комитета по туризму, просил правительство приобрести судно. Как ранее был “Поярков”, например, “30 лет ГДР”, тогда еще, в Советском Союзе. Чтобы это судно было “река-море”, и мы могли бы ходить до Николаевска, до Комсомольска, именно использовать его как раньше были бортовые детские лагеря.
Предприятия отправляли своих сотрудников на такие круизы, с заходом в разные сельские поселения, на территории поселений организовывали интерактив. Вот представьте это судно идет по Амуру, заходит в какое-то сельское поселение, выходит на берег даже 100 человек — это событие для местных. Вы понимаете, сколько можно продать сувениров, какой-то еды, показать музеи? Это развитие региона. И поселений, конечно.
Сельские поселения готовы к этому, но нет судов. Кстати, если пустить корабль “река — море”, то можно и на Шантары зайти. Люди смогут еще дешевле побывать на Шантарах, потому что им не нужно высаживаться на берег для того, чтобы сходить в туалет или переночевать. Они будут ночевать на этом же судне, то есть вот вам удешевление и вот вам поток. Но суда такого класса стоят достаточно дорого, нужно либо участие государства, либо инвестор — речь идет, по моей информации, не менее чем о 300 миллионах рублей.
Китолет — друг туристов. Фото: Правительство Хабаровского края
— Какие, по мнению ассоциации, наиболее популярные туристические маршруты в Хабаровском крае? Например, для семейного отдыха — доступные по цене и интересные всем возрастам.
— Российским туристам фактически турфирмы не нужны. Если бы у нас был бы поток туристов, такой, как, например, в Москве или в Питере, то да. Но это невозможно, потому что количество жителей другое и регион другой. Мы могли бы поставить какой-то экскурсионный автобус, допустим, на площадь Ленина, и любой гуляющий мог бы сесть в него, проехать элементарно хотя бы по центру, на обзорную экскурсию и посмотреть город. Одна фирма у нас пыталась проводить такие экскурсии, даже аудиогид оформили. Все работало, но запрос клиента не прогнозируемый. Так работать сложно: нужно держать транспорт, высвободить экскурсовода.
Вот, например, у меня был на днях звонок:
— Здравствуйте, туристическая фирма?
— Да, туристическая фирма. Что бы вы хотели?
— Вот мы сейчас в аэропорту, только что сел самолет. У нас в 4 часа другой самолет. Мы бы хотели для семьи обзорную экскурсию по городу.
— Сегодня?
— Да.
— К сожалению сегодня все экскурсоводы заняты. А вы когда вылетали из дома, могли вчера позвонить хотя бы? Мы бы вышли из этого положения.
Если бы люди побеспокоились заранее об экскурсии, все бы получилось. Но это не единственный звонок, мы думаем как решить вопрос с такими экстренными запросами.
— У нас есть речные прогулки до музея Амурского моста, улиточная ферма, хребет Дуссе-Алинь. Как бы прокомментировали каждый объект, можно ли семьей выходить?
— Самый лучший объект для семейного отдыха из этих названных — это, конечно, прогулка на теплоходе до музея Амурского моста с экскурсией. Это самый хороший вариант, но каждый день туда не ходят теплоходы, только по выходным: в субботу и воскресенье. Но просто гуляющий по набережной человек не всегда сможет туда попасть — там места заказывают заранее.
— У нас всегда пользуются популярностью прогулки по Амуру, даже не в музеи, а просто?
Зачем едут на Дальний Восток — разговор с отельером— Да, совершенно верно. Просто прогулки без захода в музей моста, они регулярные, люди свободно катаются, это популярно. Пешеходные прогулки по центральной части города с экскурсоводом очень популярны, потому что люди хотят историю знать хоть немножко.
Дуссе-Алинь — это природный объект, далеко от города, здесь тоже туристы должны быть подготовленные, группа формируется заранее, идет с проводником.
Улиточная ферма — интересное место, но его нужно дорабатывать. То, что на природе, на сколоченном из досок столе это все подается красиво, это замечательно. Но было всего два месяца, и сейчас по личным причинам ферма пока не принимает туристов.
— Насколько востребован промышленный туризм? Насколько вообще люди хотят посещать промышленные предприятия и знакомиться с ними изнутри?
— Промышленный туризм это посещение предприятий с познавательной целью. Но, к сожалению, у нас, как правило, под промышленным туризмом понимают бизнес-миссии, какие-то бизнес-поездки для заключения договоров. И все это называют промышленным туризмом и учитывают как промышленный туризм.
На днях я была на встрече в “Моем бизнесе” с предпринимателями и господин Головко, небезызвестный всем, рассказывал, как они в своей группировке, как я ее называю, организуют промышленный туризм, промышленные туры. И начинает рассказывать, что они взяли каких-то бизнесменов, повезли на завод какой-то, там заключили соглашение, посмотрели этот завод. А я ему задаю вопрос: “а причем тут промышленный туризм? В чем заключался ваш промышленный туризм? И у вас есть лицензия на организацию туров?”. То есть, подмена понятий. Или ты собрал своих друзей, знакомых, хочешь с них заработать деньги на том, чтобы съездить самому бесплатно, например, на это предприятие и отвез их для заключения каких-то контрактов? Да ради Бога, но не называй это промышленным туризмом.
Ирина Кушнарева. Фото: ИА AmurMedia
— А вот если взять весь Дальний Восток, то какие туры, маршруты наиболее популярны и насколько они доступны для семейного отдыха?
— Мы много лет уже говорим о том, что нужно нам создавать инфраструктуру придорожную вдоль трассы Совгавань — Ванино. Там море близко, море рядом, и там действительно есть хорошие объекты — и горные речки, и рыбалка, и дикая природа. Дорога Лидога — Ванино отремонтирована, вполне приличная, однако отсутствие инфраструктуры не позволяет массово возить людей. В туалет сходить негде, воды купить негде. Как мы можем развивать семейный туризм в таких условиях? Кстати, в Советской Гавани гостиниц почти нет, а те которые есть проплачены на месяцы вперед для проживания командировочных.
По моему мнению, все-таки, популярные — это город Хабаровск. Именно город. Но, опять-таки, какая категория туристов? Мы под каждую категорию предлагаем разные направления. Китайцы любят городские туры, “красные туры” — патриотика. Мы пытаемся им объяснить как китайский народ помогал нам во время Гражданской войны, а мы им помогали в освобождении Фуюаня, когда была Отечественная война”. Многие знают Блюхера и других знаменитых людей. И это приятно, они знают историю нашу. Для японцев — это, естественно, по местам захоронения своих предков, но пока мы не ждем туристов из Японии и Кореи.
В Хабаровске состоялся Дальневосточный турнир по зендокай будо карате “Воин ветра"— А для западного туриста с нашей стороны?
— Для российского туриста, судя по запросам, это только эксклюзивные природные направления. Группы малые, до 10 человек. Мы сейчас работаем над межрегиональными маршрутами и, в общем-то, я надеюсь, что в этом году у нас будет какой-то большой сдвиг, потому что запросов уже очень много. Причем это российские туристы, которые с центральной России, с Урала хотят проехать через всю Россию до нас.
Есть у нас глэмпинг в заповедниках — очень крутая история. Но просто так — захотел и поехал не получится. Нужно оформлять пропуск, делать это надо заранее. А я хочу просто выехать на берег реки, чтобы там стоял домик, где я могу переночевать и не по предварительной записи, а в любое время. У нас нет таких мест.
— А насколько для бизнеса выгодны вот такие глэмпинги, появление их? Почему люди не вкладывают в инфраструктуру, вроде как спрос есть. Почему бизнес не вкладывает?
— Я думаю, что бизнес осторожничает. Очень сильно подорвала нас, конечно, пандемия. Люди стали меньше путешествовать, но уже начинается возобновление этих туров. И надежды на то, что люди нашего города, допустим, захотят поехать сегодня в Совгавань, к примеру, или в Комсомольск, мест, где можно остановиться переночевать, мало. Почему? Потому что нет гарантии потока. Это не рекламируется нигде.
— А почему, кстати, те, кто обладает структурными объектами туристическими, так слабо рекламируются?
— В основном они малочисленного размещения. То есть, мало мест спальных для потока. Им хватает эффекта от рекламы: будние дни — свободно, выходные — аншлаг. Расширяться им не с чего.
— Получается, это очень сложный бизнес, и фактически там нужно находиться, жить. Если не любишь это, не живешь там постоянно, то вести такой бизнес довольно сложно.
— Очень сложно, да. Сложно найти управляющего, который будет держать бизнес хорошо, как надо, как тебе хочется. А те бизнесмены, которые могут заложить туда деньги, как правило имеют бизнес в городах, который не бросишь.
— Какие есть бюрократические препоны для развития инфраструктуры?
— Есть федеральные законы, к которым еще добавляются региональные. Я знаю, что проблемы возникают при оформлении баз отдыха на территории заповедников. Это невозможно. Это понятно, почему: заповедная зона. Какие там туалеты и вот это все? Какой там поток может быть? Если твоя база расположена близко к водным объектам, к озерам, к рекам — там включается природоохранное законодательство. Нужно все учитывать.
— Что нужно сделать, чтобы отдых на Дальнем Востоке был более доступным, стал дешевле?
— Давать какие-то преференции бизнесу, чтобы они строили инфраструктуру, если государство не может это сделать самостоятельно без бизнеса.
— В Хабаровском крае органы власти возлагают большие надежды на китайского туриста. Губернатор проводил совещание, в том числе затрагивали этот момент, что они ждут большое количество ресурсов. Стоит ли региону надеяться на поток туристов из Поднебесной в этом году?
— Одно могу сказать: если не надеяться, то зачем тогда жить? Надеяться нужно всегда, но не просто надеяться, а что-то для этого делать.
Во-первых, нужно создать китайскому туристу такие условия, которых он не получит нигде и не сможет заказать отдельные услуги самостоятельно без российского туроператора. Второе, нужно сделать так, чтобы наш бизнес договорился друг с другом и не демпинговал. Например, безвизовая поддержка. Для того, чтобы открыть визу по прибытию в Китай для русского туриста, с нас берут порядка 30-40 долларов за одного человека. А, когда сюда приезжает китайский турист и запрашивает то же подтверждение, то же приглашение, некоторые наши туроператоры дают это за 500 рублей.
Почему мы платим по 40 долларов, а им можно платить дешевле? Где логика? То есть, мы готовы бесплатно их тут принимать, лишь бы они ехали, так получается? Почему? Мы едем и тратим деньги в той стране, а почему они не тратят деньги и не дают нам возможность платить налоги? Бизнес тоже не может договориться друг с другом. Все равно появится одна какая-то фирма, которая будет брать не тысячу рублей за человека например, а 500.
Осень, осень в Хабаровске, набережная, набережная Хабаровска, утес, Амурский утес, советские скульптуры, учительница, краеведческий музей, Хабаровский краевой музей имени Гродекова, Хабаровск. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia.ru
— А можно ли это сделать в рамках ассоциации?
— Только среди членов ассоциации мы и можем договориться. Но, опять-таки, вот появится одна фирма вне рамок ассоциации и станет демпинговать. И члены ассоциации ко мне придут и скажут: “Ну что, Ирина Викторовна, чего мы добились?”.
Еще один аспект приема китайских делегаций администрацией города и края. Туроператоры им нужны только для того, чтобы показать более дешевую стоимость обслуживания делегации при объявлении конкурса или торгов. А принимают они сами.
— То есть здесь, как раз, власть могла бы включиться, задать нижнюю планку?
— Экскурсоводы — свободные люди, самозанятые в основной массе своей, мало экскурсоводов, которые в штате, потому что это невыгодно и работы постоянной нет. Они могут между собой договориться и сказать: “Мы работаем, у нас стоимость часа работы вот такая-то”. И они все берут одинаково. Почему турфирмы не могут договориться так же?
Но у нас в ассоциации нет с этим проблем. Опять-таки, не все же фирмы у нас в ассоциации. Мы можем только поговорить, разложить все по полочкам и показать: “Смотрите, сколько мы теряем денег, сколько вы теряете денег. Давайте работать нормально, чтобы всем было хорошо”.
Куда поехать туристу в Хабаровском крае: расскажут эксперты— На прямом эфире “Делового клуба” поднимался вопрос малой авиации, ее развития в том числе для нужд туротрасли. Это актуально?
— Актуально. У нас здесь был один предприниматель, у которого были мини-самолеты и вертолеты. И в связи с тем, что в Хабаровске нет потока туристов такого большого, он их отогнал во Владивосток. И там прекрасно по островам возит людей, летает над Владивостоком. Хабаровский бизнесмен работает теперь в Приморье, потому что там на это спрос есть. У нас был, видимо, недостаточный спрос, если он уехал. Опять-таки, насколько люди знали об этом предложении? То есть, понимаете, в чем дело? Мало создать бизнес. О нем должны знать.
— Какие у вас прогнозы по развитию внутреннего туризма на Дальнем Востоке на ближайшую и долгосрочную перспективу?
— Однозначно поток будет увеличиваться. Но это будет уже другой турист, чем до пандемии. Турист изменился, категория туристов изменилась.
— Превратились из потребителей в выбирателей?
— Скорее, да. Но, опять-таки, если рассчитывать на китайского туриста, у них тоже произошла градация, именно турпотока. И это происходит в связи с тем, что туроператоры, которые отправляют к нам сюда, допустим, Фуюань, берем наш переход, который максимально за лето может провести большое количество китайских туристов, — они не хотят менять политику. То есть, они как хотели максимально дешево и выжимают с нас максимально дешево.
— По поводу нового перехода, который планируется на Большом Уссурийском острове. Какие ожидания связывают с этим переходом? И насколько он даст толчок развития туризма между Россией и Китаем?
— Это очень хорошо, потому что мы говорим об этом уже 10 лет и не только в ракурсе развития туризма, эта же и схема транспортная, и логистическая составляющая, и грузы пойдут.
Конечно, кому, какому Приморью, хочется терять поток? Конкуренция может быть, да. Она имеет место быть. Почему бы нет? Если бы я была губернатором другого региона, то сказала бы: “Ого, сейчас у меня уйдет такой кусок вкусный. Давайте-ка я приторможу”. Это нормальная конкуренция. Но нам он нужен, этот переход. И он нужен не только для грузов, но и для туризма. Да, может быть, мы не готовы сейчас, сразу, сегодня принять такой огромный поток, который пойдет круглогодично.
То, что губернатор Михаил Дегтярев сдвинул этот проект с мертвой точки, это большая победа. За это ему хвала. И спасибо президенту, что он одобрил и активизировал работу по обустройству перехода на Большом Уссурийском острове. Как только будут понятны сроки открытия перехода, я вас уверяю, инвесторы китайские зайдут сюда и построят и отели, и глэмпинги, и кемпинги, и все сделают.
Погранпереходу быть: обсуждаем на "Деловом клубе" будущее острова Большой Уссурийский— Как показала практика, что с туризмом, с потоком, даже когда за 500 рублей, — некоторые бизнесмены говорят, что это вынужденная мера. Мы максимально демпингуем, чтобы хотя бы что-то было у нас.
— Как они мне говорят: “Зато у нас много туристов”. Я говорю: “Да вы поймите, вы приучили китайских туристов к шопному моменту, они не понимают культурной составляющей нашего края. Они не хотят ходить на органные концерты, которые у нас прекрасные, в концертном зале, в музей. Им это не нужно. Потому что они задешево приехали”. Они купили золото, купили тряпки и вернулись обратно.
Нам нужен другой турист. Нам нужен турист интеллектуальный. Давайте мы немножечко вот эти потоки разделим. Мы разделить их можем только ценой, потому что люди, которые приезжают с Юга в Фуюань для того, чтобы пропутешествовать сюда в Хабаровск, они деньги-то не считают. Они считают, когда им предлагают. А если все фирмы будут предлагать не за 500 рублей, а за 1000, они будут покупать и за 1000. Просто нужно как-то договориться между собой. Я пока не знаю как, но мы думаем как это исправить, работаем над этим вопросом.
