"Эхо войны" в истории моей семьи отражает ее размах и всю боль того, что пережили наши родные. Одна бабушка, украинка Феодора, в 14 лет шила военные шинели в мастерских на Сахалине, а ее будущий муж башкир Сахаби воевал с японцами в 1945-м на Дальнем Востоке. Другая – юная 14-летняя казачка Ольга управляла трактором в восточно-казахстанском колхозе, пока еще не знакомый ей мой будущий дедушка Филипп бил фашистов на одном из фронтов Великой Отечественной.
Именно в его, Филиппа Ильича Сосова, 1921 года рождения, судьбе сплелись непарадные вехи военных и послевоенных лет. Героизм – не всегда картинка лихого новобранца с солдатской скаткой наперевес.
Он был призван в армию в первые дни войны из Лениногорска (так тогда назывался областной центр в Казахстане – Усть-Каменогорск). На фронт ушел он, его отец и старший брат. Дома остались мать, Матрена Филипповна, и пятеро сестер.
В 1942-м мать получила похоронки. Сразу на всех троих своих мужчин.
Сейчас, пользуясь доступом к военным архивам, мне удалось узнать, что дед, лейтенант Сосов Филипп Ильич, в июне 1942-го попал в плен. Где именно – в документах, опубликованных в открытом доступе, найти не удалось. Приказом Главного управления кадров Наркомата обороны СССР от 21 декабря 1945 года № 03510 (после окончания Второй Мировой войны!) он был исключен из списков личного состава Красной Армии как пропавший без вести. А приказ, изданный Главным управлением кадров уже Вооруженных Сил СССР спустя год, 15 ноября 1946 года № 02597, сообщает, что лейтенант Сосов, служивший в стрелковом полку № 1497, оказался жив. Был репатриирован из немецкого плена и прошел проверку в 1-й запасной стрелковой дивизии (без указания дат).
О том, что дед был в плену, они с бабушкой рассказывали, но крайне неохотно. Тогда, будучи маленькой девочкой, любившей сидеть у деда Фили на руках, я мало понимала смысл того, что они говорили. Дедушка не ел вареный лук – он напоминал ему вкус головок напрочь перемерзшего репчатого лука, которым, по его словам, ему пришлось какое-то время питаться в концлагере. Дома ему всегда лепили пельмени и манты отдельно – без лука, и это было непререкаемое правило, не терпящее вопросов "от сопливых".
Их пытались сломить, но они устояли и дали нам жизнь – Ольга Шабалина. Фото: Фото: Из семейного архива О. Шабалиной
Невероятный вал смертей и чудесных спасений, вероятно, оказался непосильным для военной канцелярщины. Пока лейтенант Сосов, уже пройдя все фильтры, вернулся в строй и освобождал Варшаву, еще не были оформлены документы, что где-то он пропал без вести. Уже старушка мать, Матрена Филипповна, вместе с дочерями успела и оплакать младшего сына, и снова в слезах получить от него письмо с территории Восточной Европы.
Все тело у деда было покрыто шрамами от ожогов… Он объяснял это сухо – "горел в танке". Поэтому было удивлением узнать, что боевой путь человека, который все детство носил меня на руках, на самом деле был связан со стрелковым полком. Что выпало на его долю в немецком плену, кроме голода? Сейчас понимаю, что это были какие-то невыразимо ужасные вещи. Такие, о которых хотелось забыть, о которых не считали нужным рассказывать своим детям и внукам. Тем более, что нахождение во вражеском плену считалось пятном на биографии советского человека. Тем более, что бабушка пережила 1937 год, когда ее отца, начальника золотодобывающей партии, расстреляли в сарае на окраине деревни по приговору "тройки" безо всякого следствия, и она в этих вопросах была крайне осторожна. Меня даже злило иногда, когда она просила "не рассказывать лишнего по телефону".
Мой деда Филя ушел из жизни незадолго до 70-летия Победы. Ему было почти 90 лет. Из наград у него был так называемый "юбилейный" Орден Отечественной войны II степени – его вручали в 1985 году. Он осваивал целину, строил дороги в Казахстане, наставлял молодых проектировщиков. Он смиренно терпел бабушкино ворчание, всегда ходил в магазин и сам мыл дома полы. Он приучал меня подолгу ходить пешком, лазать по горам, отличать съедобные грибы от ядовитых, мазал сгоревшую на алма-атинском солнце спину сметаной и втихаря от бабушки покупал сладкую вату в луна-парке. От него мне досталась девичья фамилия, из-за которой одноклассники обидно дразнили, и непослушная прядь волос на макушке, вечно загибающаяся не в ту сторону. От него осталось совсем немного фотографий и две страницы военных документов. От него остались мы.
Ольга Шабалина.
