Лесная отрасль в Хабаровском крае достигла наихудших показателей за всю историю своего существования. Объемы лесозаготовки и экспорта за последние шесть месяцев упали в два раза, предприятия находятся на грани банкротства. Эксперты утверждают, что час, когда отрасль умрет окончательно, гораздо ближе, чем предполагается, сообщает ИА AmurMedia.
С 1 января 2019 года согласно постановлению правительства РФ введена 40-процентная пошлина на экспорт круглого леса для предприятий, не имеющих деревообрабатывающих мощностей. А такого производства нет примерно у половины лесозаготовителей края: от мощного Шелеховского леспромхоза до небольшого предприятия "Сулук" в Верхнебуреинском районе.
- Эта реформация была заявлена на Национальном лесном форуме в июне этого года и позже на совещаниях, посвящённых работе лесной отрасли, — говорит доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института экономических исследований ДВО РАН Наталья Антонова. — Квоты на экспорт круглого леса по ставке 6,5 процента, согласно ещё прошлогоднему постановлению правительства, имеют право получить лишь предприятия, у которых не менее 20 процентов в общей стоимости экспорта составляет продукция переработки. На Дальнем Востоке всего несколько таких крупных компаний. А с 1 января 2019 года для предприятий, имеющих деревообработку, вновь введена квота с пошлиной 25% против 6,5% ныне существующих, как мера государственной поддержки создания деревообработки на Дальнем Востоке.
40-процентная пошлина не зря названа запретительной: предприятие либо вынуждено поднимать цену на свою продукцию, делая её неконкурентоспособной на мировом рынке, либо оставлять цену и компенсировать таможенные платежи за счёт уменьшения своей прибыли, что "рубит" экономику предприятия.
Сегодня лесопромышленная отрасль в Хабаровском крае достигла наихудших показателей за последние 30 лет. Объем лесозаготовок, переработки и экспорта лесопродукции только с начала года упал в два раза. В чем же причина? Ведь деревьев в лесу меньше не стало, а люди не стали менее трудолюбивыми...
— Переработкой леса занимается бизнес. А эта сфера сейчас убыточная, — говорит председатель АНО "Дальэкспортлес" Александр Сидоренко. — Лесная отрасль сама по себе в принципе экспортоориентирована — внутреннее потребление по сравнению с имеющимися объемами ресурсов ничтожно мало, да и товарообмена лесной продукцией у нас между регионами нет, везде есть свои ресурсы.
До недавнего времени пошлина на экспорт леса составляла 6,5%. И в этих условиях отрасль жила вполне неплохо, процветали леспромхозы, шли отчисления в бюджет. В 2007 году было принято постановление правительства РФ об индустриализации отрасли, что повело за собой увеличение экспортных пошлин. В то же время Россия вошла во Всемирную торговую организацию, — и снова увеличение (по регламенту ВТО пошлины на экспортируемый товар должны быть одинаковыми для всех членов организации). Эти два фактора и стали катализатором той реакции, печальные последствия которой мы сегодня наблюдаем.
Что мы получили в итоге. Рассмотрим ситуацию на примере некоего абстрактного лесозаготовительного предприятия. У него есть участок и установленный объем лесозаготовки, скажем, 100 тысяч кубометров в год. С начала года предприятие заготавливает лес, продает его за рубеж при пошлине в 6,5%, на выручку осуществляет текущую деятельность и так далее. Объемы хорошие, прибыль высокая, идет эволюционное развитие, у владельца предприятия появляется экономическое обоснование для расширения производства, он к лесозаготовкам добавляет лесопереработку и получает товар с более высокой добавленной стоимостью. Экспортная пошлина повышается до 25%, соответственно, прибыль предприятия снижается. Предприниматель ищет способы снизить затраты, а значит, меньше внимания уделяет сопутствующему производству. При введении ставки в 40% картина становится еще более печальной. Ни о каком сопутствующем производстве, а тем более, об освоении новых видов деятельности речи уже не идет.
— Сегодня лесники, бывшие некогда успешными, состоятельными предпринимателями, стали несчастными нищебродами, еле сводящими концы с концами, — продолжает Александр Сидоренко. — Населенные пункты, где располагались леспромхозы, пришли в упадок, всюду разруха. Никто больше не хочет заниматься лесом, эта отрасль убыточная.
Перспектива рисуется весьма безрадостная. И усугубляется все это осознанием того факта, что поменять что-либо можно лишь на федеральном уровне,
у региональных властей полномочий здесь нет никаких — распорядителем лесных ресурсов является государство.
— Парадокс еще вот в чем, — говорит эксперт. — Для лесопромышленников западной части России экспортная ставка, единая для членов ВТО, является актуальной — они поставляют товар в Европу. Но дальневосточная древесина в Европу никогда не шла. Она шла и идет в Азию. Почему чиновники федерального Минпромторга решили "причесать всех под один гребень", неизвестно. На этот счет можно строить разные предположения, но ситуацию это не изменит.
Отраслевое регулирование происходит не на основании законов, а на основании постановлений правительства. Было бы иначе, тогда, возможно, на ситуацию можно было бы повлиять путем инициации внесения соответствующих поправок в действующее законодательство.
— Мы сегодня никак не можем повлиять на ситуацию. Совсем никак. Выхода я не вижу, — с грустью в голосе продолжает Александр Сидоренко. — Мы даже не сможем войти в зоны с преференциальным режимом – ТОРы, СПВ. Это очень хороший инструмент, но лесная промышленность не работает "на паркете". Она работает в тайге. У нас в мае осадков выпало в два раза больше, чем зимой. И все. Промышленность встала. Руководители леспромхозов – как генералы на войне. У нас нет инфраструктуры, у нас переворачивается техника, дороги размываются водой, пожары, наводнения – эти все факторы влияют на себестоимость продукции. И выражение лося из известного анекдота "я пью, а мне все хуже и хуже" — оно как раз про дальневосточную лесную промышленность.
Лесная отрасль – одна из основных, которая несла налоги в бюджет. И правительство края всегда активно поддерживало деревообработку: финансовые гарантии Аркаиму, статус приоритетного проекта Азии-лес... Но в нынешних условиях деятельность этих предприятий стала убыточной. И весь пар, как говорят, ушел в свисток.
— Базовая пошлина на вывоз леса — 6,5%. И сейчас, при нынешней ставке, Дальний Восток недополучает ежегодно около 15 млрд рублей. И все из-за того, что не осваивается должным образом лесосырьевая база, — резюмирует эксперт. — Думаю, излишне говорить, как нужны Дальнему Востоку эти деньги. Решать проблему необходимо, и делать это нужно срочно. Иначе лесная отрасль региона умрет уже к концу текущего года.
Подытоживая все вышесказанное, можно сделать вывод, что кризис в лесной отрасли давно перерос угрожающие масштабы. Предприятия уходят либо в банкротство, либо "в тень". Региональные власти говорят о целом комплексе мер, предпринимаемых для наведения порядка в сфере, но на деле все ограничивается решением местечковых проблем. Давно следует проявить политическую волю и выйти на федеральный уровень с тем, чтобы защитить одну из приоритетных отраслей народного хозяйства, сохранить рабочие места и остановить опустошение таежных районов Хабаровского края.
