Медики хабаровской горбольницы № 11 об эндохирургии: сложнейшие операции через один прокол

Хабаровская городская больница № 11 за последний год сделала качественный рывок от неоднозначного, часто подвергаемого критике медучреждения, до уровня лучших лечебных учреждений краевой столицы. Корр. ИА AmurMedia расскажет о том, что изменилось в больнице после ремонта и реструктуризации отделений, как преображение медицинского учреждения оценивают сами доктора, а главное — их пациенты.

Не так давно в 11-й горбольнице была проведена серьезная реструктуризация отделений и их ремонт, закуплено новейшее оборудование. Так перестройке подверглись отделения плановой и гнойной хирургии, руководители которых и устроили для корр. ИА AmurMedia Евгения Никитенко экскурсию по своим "вотчинам" и рассказали о более тонких и менее заметных изменениях, касающихся отношения докторов к своей работе и взаимоотношений врача и пациента.

Одним из первых пунктов нашей экскурсии, куда меня повел и.о. заведующего 1-й хирургии Константин Щуров, стал СКТ кабинет, где установлен компьютерный томограф:

— У нас установлен один из самых современных аппаратов, все врачи прошли обучение по работе на нем. С помощью этого аппарата производится большой объем исследований: 230 – 250 в месяц. Наша больница на "окраине" города обслуживает 320 тысяч населения города Хабаровска – более половины города — отсюда и такое количество исследований.

— По городу, конечно, можно найти и более современные аппараты, даже на 64 среза, но имеющегося нам для нужд больницы хватает. Конечно, всегда хочется самого лучшего, но нашим аппаратом мы довольны и нареканий к нему нет никаких, несмотря на те объемы исследований, которые на нем проводятся.

Если честно, то озвученная доктором цифра в 320 тысяч человек просто не укладывается в голове — как одна-единственная больница может обслуживать такое количество людей?

А вот так, кстати, выглядит отделение хирургии. В каждой палате есть туалет и душ, везде установлены кондиционеры.

На глаза мне попались койки в коридоре, и я просто не смог удержаться от вопроса о том, в чем 11-ю горбольницу не упрекал только ленивый — "почему они там находятся"?

— Я вижу, что все огорожено ширмами, но коридор есть коридор, почему здесь койки? Тем более, что если хотят припомнить вашей больнице что-то плохое, то именно про них в первую очередь и вспоминают.

— А как же по-другому? Бывает по 18 госпитализаций в сутки, а само отделение рассчитано на 43 койки всего. Я ведь уже говорил, какую долю населения краевой столицы обслуживает наша больница. И это при том, что изначально медучреждение создавалось в 50-е годы, когда жителей в этом районе было несоразмерно меньше, чем сейчас. Тогда конечно, мест с лихвой хватало, — рассказывает Константин Щуров.

— Почему еще люди могут лежать в коридорах? Если посмотреть на ситуацию в целом, то нужно понимать, что поступают больные тяжелые. Большая часть экстренных хирургических больных поступают именно в ночное время и поэтому сразу начинаются активные лечебные мероприятия. Скажем, пациент, поступил в состоянии перенесенного кровотечения и даже несмотря на экстренные оперативные мероприятия может возникнуть "повторная волна кровотечения". Часто это происходит в течение именно первых суток пребывания в отделении. Зная это, мы специально не кладем пациентов в общую палату, где располагаются другие больные, которых мы бы побеспокоили и оставляем поступившего пациента "на глазах" дежурного персонала. К тому же, пока мы такого пациента будем вытаскивать из палаты, везти в операционную, то потеряем очень много времени. В большинстве случаев и сами пациенты и их родственники это понимают, хотя есть случаи, когда некоторые не вникают в суть происходящего, воспринимают ситуацию поверхностно, начинают грубить и угрожать всевозможными жалобами. Как бы родственники не наезжали на нас, не грубили, не угрожали министерством, у нас есть правило выработанное многолетним опытом – пациенты с кровотечением первые сутки лежат в коридоре, не заходят в туалет, не закрывают за собой двери. Потому что бывали случаи, что заходили в туалет и теряли там сознание и приходилось выламывать дверь, чтобы до них добраться, а все это — время, от которого может зависеть жизнь. Этим же обусловлено и нахождение пациента в коридоре, вокруг него постоянно ходит медперсонал, больной находится на виду и при необходимости его можно тут же переложить на каталку и отвести в реанимацию или операционную.

В ходе моего общения с медиками к нам подошла пациентка, и я решил поинтересоваться, как ей понравилось отделение после свежего ремонта? В результате диалога выяснилось, что отделение для пациентки осталось на втором плане, а запомнились врачи, о которых она захотела сказать теплые слова.

— Отделение после ремонта, конечно, хорошо выглядит, хотя всегда можно и лучше, но мне хотелось бы отметить здешних хирургов, они хорошие, отзывчивые.

Я, кстати, не рассказал об упомянутой в начале реструктуризации отделений, что же было сделано? Отделение плановой хирургии было расширено, а гнойная хирургия разнесена на два этажа — такие изменения, как объяснили мне врачи, были произведены исключительно для удобства и более экономного расходования площадей, которых старому зданию катастрофически не хватает.

Кстати, показателен отзыв еще одной пациентки — Галины Мовчан, которую мы встретили во время экскурсии по больнице:

— В этой больнице я второй раз, впервые лежала здесь 8 лет назад. Изменения, конечно, налицо. Что касается медицинского обслуживания на этот раз, то устроило все – доктора и медсестры были очень внимательны, у меня была отдельная палата, все было замечательно в отношении условий, медсестры приходили даже ночью. Я довольна, очень довольна, а Константин Юрьевич так вообще очень внимательный человек, достойный врач, — рассказала пациентка Галина Мовчан. – Я очень признательна, был экстренный случай и он сразу оставил все свои дела и сделал все, что нужно. Таких докторов нужно любить и уважать.

Вот так выглядят пост и сестринская хирургического отделения:

Константин Юрьевич младший медицинский персонал во время экскурсии не обошел стороной и рассказал, что все медсестры — профессионалы своего дела, многие работают в больнице уже несколько десятков лет.

Далее мы направились в гордость хирургического отделения — операционный блок.

И, да, я знаю, что халат на себя надел задом наперед — догадался по нагрудному карману на лопатке.

— В общем и целом, на данный момент нам закупили оборудования примерно на 12 миллионов рублей – теперь в нашей больнице есть самая современная аппаратура. С учетом того, что все мы где-то учились, я, к примеру, проходил обучение в Китае, Корее, Москве, Питере, то у нас есть возможность сравнить собственное медучреждение с ведущими мировыми клиниками, и мне хотелось бы отметить, что в некоторых моментах мы не отстаем от Южной Кореи. Лапароскопические операции, к примеру, мы делаем на мировом уровне.

— Вообще наша больница изначально была родоначальником эндохирургии и в Хабаровске. Малоинвазивную хирургию начинали именно у нас, на базе нашей больнице были обучены многочисленные специалисты со всего Дальнего Востока. И мы продолжаем "держать марку" врачи у нас профессионалы с большой буквы, вдумайтесь — сегодня в 11-й горбольнице лечат пациентов 15 кандидатов медицинских наук и один доктор наук.

— Чем хорошо наличие у нас эндоскопических стоек – мы всегда можем сделать пациенту небольшой прокол и при помощи камеры изучить его внутренний мир, узнать объем необходимого оперативного вмешательства и провести качественную и полную диагностику. Самое последнее приобретение, действительно высокотехнологичный прибор — С-дуга. Много докторов (порядка 15 человек) за последние полтора года прошли обучение в центральных базах в России, за рубежом – в Южной Корее, и именно благодаря этому мы можем без проблем работать на подобном оборудовании.

— С помощью аппарата можно проводить интраоперационную диагностику, дифференциальную диагностику различных патологий желчновыводящих путей, — подчеркнула и.о. заведующего отделением гнойной хирургии Ирина Головкова.

Если объяснять, зачем он нужен, простым языком, то аппарат позволяет найти причину той же желтухи. С его помощью врач может "зайти" пациенту в живот, иглой проникнуть в желчный пузырь, ввести туда "контраст" и в реальном времени, интраоперационно, понять, что с человеком необходимо делать. В итоге, так врачи могут сократить временной промежуток медицинской помощи.

— К примеру, если обходиться без применения аппарата, то сначала нужно поставить дренаж, через 14 дней провести повторную операцию. Мы сделали одну операцию, затем на 10-е сутки после нее мы ввели контраст, посмотрели, со всем определились – то есть только через 14-20 дней мы идем на вторую операцию, соответственно, увеличивается количество наркозов, антибиотиков и общая нагрузка на организм пациента. А благодаря новому оборудованию пациенты через 7-10 дней уже оказываются дома, — отмечает Ирина Головкова.

— Мы можем поставить точнейший диагноз прямо во время операции и на месте принять решение о том, как эту операцию нужно правильно закончить, либо видоизменить. Сокращается койко-день, время госпитализации, количество наркозов. Пациенту можно одномоментно сделать несколько исследований, прокрасив разные протоки и выбрать оптимальную именно для него операцию, — дополнил ее объяснение Константин Щуров.

— Мы закупили новые эндоскопы и делаем такие вещи, которые мало кто может повторить в краевой столице – проводим операции, которые сейчас считаются пиком лапароскопической хирургии.

Для примера оказания высокотехнологичной медицинской помощи Константин Щуров рассказал про следующую операцию:

— Мы во время операции вводим эндоскоп через небольшой прокол в живот пациента, с помощью эндоскопа заходим в общий желчный проток, находим камень и специальным инструментом этот камень вытаскиваем. И выходит так, что сейчас через мизерный (единственный) прокол мы делаем те манипуляции в брюшной полости, которые ранее осуществлялись через травматичные разрезы тканей, подреберный доступ и т.п. Из городских больниц подобное делать можем только мы.

— Установлен у нас и современный дыхательный аппарат. Со старым были проблемы, но администрация как-то быстро у нас решает подобные вопросы. С Ольгой Андреевной бывают такие смешные ситуации, когда мы говорим, мол, нужна кушетка, а она отвечает "да какая кушетка, я тебе уже хороший стол нашла" – то есть она не экономит, если есть какие – то возможности что-то расширить, что-то улучшить, то сразу это делает.

Если я правильно понимаю, то городская больница № 11 с таким подходом не просто сделала шаг вперед в области эндохирургии, но вырвалась на одну из лидирующих позиций по городу.

— Затрагивая область эндохирургии, то я не хочу хвастаться, но мы находимся на очень высоком уровне. Если проехаться по городу и посмотреть, то такого объема эндоскопических операций на органах брюшной полости, как у нас, не проводится ни в одном из отделений общей хирургии в городе. Поэтому в определенных направлениях мы действительно стоим на передовых позициях. Некоторые операции, за которые мы беремся, в других больницах просто не возьмутся. Лично мне даже проще сделать эндоскопическую операцию через прокол, чем делать разрез.

— Вы делаете большой упор на то, что ваши специалисты часто выезжают на учебу за рубеж и в центральную Россию. Насколько вообще необходимы подобные поездки?

— Когда ты приезжаешь за рубеж, то видишь совершенно иной уровень медицины и сравниваешь то, что ты можешь, и что могут они, узнаешь новые методики – происходит небольшой "взрыв мозга", который приводит к тому, что ты начинаешь как-то по-другому что-то делать, совершенствовать свои навыки, обучать тому, что ты привез из-за рубежа, своих коллег. Причем, не всегда за уровнем обязательно выезжать из страны – много опыта можно перенять от наших коллег из центральных российских клиник. А вообще очень радует, что в последние год-полтора ситуация с подобными выездными обучениями начинает выправляться, я работаю здесь уже 15 лет и только с приходом Ольги Андреевны смогла куда-то выехать и пройти обучение, — отметила Ирина Головкова.

Константин Щуров настоял на том, что если я хочу выяснить реальную эффективность подобного повышения квалификации, то должен поговорить с врачом Натальей Хромовой, недавно вернувшейся с обучения в медучреждениях центральной России:

— Помогло, конечно, очень сильно понравилось, я расширила свой медицинский кругозор. Сравнивая московские и зарубежные базы, могу сказать, что по большому счету медицина в России от иностранной не отстает. Хабаровску, конечно, есть куда стремиться, но при этом в нашей больнице имеется наработанный годами опыт, который мы можем представить нашим коллегам.

— Также после этого обучения я могу проводить операции на новом оборудовании, которое администрация больницы собирается закупать. Планируемая к покупке аппаратура хороша тем, что позволяет осуществлять миниинвазивные вмешательства – без общего наркоза, только с местной анестезией проводить оперативные вмешательства под контролем специального УЗИ-аппарата, что будет удобно, быстро и доставит минимальный дискомфорт для пациентов, кроме того, позволит избежать больших разрезов и наркоза, которые, как ни крути, являются серьезным стрессом для организма.

Далее мы проследовали в отделение гнойной хирургии, которым сейчас заведует Ирина Головкова. По пути нам встретилось достаточно много молодых лиц в белых халатах. Мне стало интересно, почему в больнице так много интернов, и насколько необходима молодежь вообще, как остро стоит кадровый вопрос.

Ответил мне Константин Щуров:

— Молодежь прирастает всегда. У нас сейчас идет ротация кадров, потому что одни работают много, другие очень много. Нужно вернуться все-таки к тому, с чего мы начинали наш разговор – это обслуживание нашей больницей 320-ти тысяч населения. Это тяжелый рутинный труд, где люди работают на износ. У нас всегда и в том числе на дежурствах действует строгая градация – есть ответственный хирург, который отвечает за все, есть некое среднее звено и врач, который работает напрямую в приемнике. Чаще всего – это молодой врач, который является первой ступенью диагностики, а если ему что-то непонятно, к решению задачи подключаются другие врачи. Но именно на этом начальном этапе молодые специалисты снимают со своих коллег весомую долю нагрузки. Поэтому учитывая количество пациентов – врачи нам нужны всегда.

— Как охотно идут интерны?

— У интернов медуниверситета даже "война" порой бывает за то, чтобы получить интернатуру именно в нашей больнице. Это связано с тем, что навык здесь приобретается очень хороший, к тому же у нас, в отличие от многих других клиник, они реально что-то делают, видят очень много патологий, — рассказала Ирина Головкова.

Во время экскурсии я неоднократно слышал от докторов, что большая часть положительных изменений в больнице произошла именно в последние полтора года — с приходом нового главного врача, поэтому мне стало интересно, как к этим нововведениям относятся сами врачи:

— Мы довольно часто общаемся с администрацией других медицинских учреждений, и я хочу сказать, что у главного врача всегда есть помощники, люди, на которых он опирается – его команда. Иногда команда сидит на своем месте и не прикрывает спину рядового хирурга, который в общем-то и приносит доход этой больнице, делает ее имя. Часто представители администрации заботятся только о себе, а врача при этом можно "загнобить" и забыть. А наше руководство на данный момент, стараются все самое передовое, самое современное внедрять в 11-ю горбольницу, чтобы мы перешли на качественно новый уровень.

— И поэтому мы сильнее, чем кто бы то ни было, стремимся сделать больницу максимально современной. У меня пациент лечится 2-3 дня и уходит домой, получается просто невероятный оборот койки, а за счет этого мы успеваем пролечить большее количество, избежать сутолоки и тому подобного. И здесь еще раз огромное спасибо новому руководству, которое по моему мнению работает исключительно на благо больницы.