Пожалуй, не так много в истории судов и трибуналов, название которых стало нарицательным. Кто-то может вспомнить Салемский процесс, в котором добропорядочные американцы осудили ни в чём неповинных женщин за "колдовство". Безусловно, все назовут Нюрнберг — именно там Международный военный трибунал осудил нацистских преступников. Чуть более эрудированные добавят, что был ещё и Международный военный трибунал для Дальнего Востока, он же Токийский процесс, где по заслугам получила верхушка милитаристской Японии — за исключением, правда, Императорской семьи.
К сожалению, на таком фоне часто забывается Хабаровский процесс. А ведь по значимости он стоит в одном ряду с Нюрнбергом и Токио. Именно у нас, в Хабаровске, почти 75 лет назад, в декабре 1949 года была доказана вина 12 бывших военнослужащих японской императорской армии, принимавших участие в производстве и испытании бактериологического оружия.
Материалы экспозиции в музее им. Гродекова, посвященные Хабаровскому процессу. Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
И сегодня самое время вспомнить о том, как проходил этот трибунал, и почему важно хранить правду о нём три четверти века спустя.
СЕКРЕТНЫЕ ОТРЯДЫ УЖАСА
Итак, ещё в середине тридцатых годов прошлого века указами императора Японии Хирохито на территории оккупированной Маньчжурии были созданы совершенно секретные структуры. Подчинялись они только самому императору, Генштабу японской армии и, как исполнителю — командующему Квантунской армией.
Назывались они достаточно обыденно и даже по-канцелярски: "Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии" и "Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии".
/Эпизоотия — биологический термин, означающий широкое распространение инфекционной болезни среди одного или многих видов животных на значительной территории/.
Лишь в 1941 году они обрели свои страшные шифры: "Отряд № 731" и "Отряд № 100". Во главе первого был поставлен генерал-лейтенант Исии Сиро. Во главе второго — генерал-майор ветеринарной службы Вакамацу Юдзиро.
А при каждой армии в июле 1941 года были созданы армейские эпизоотические отряды, которые находились на основных стратегических направлениях на границе с Советским Союзом — чтобы ускорить применение бактериологического оружия.
"Отряд № 731" был по сути внушительным исследовательским институтом с тремя тысячами сотрудников и размещался в специально выстроенном военном городке в 20-ти километрах от Харбина.
Несмотря на официальную связь с водоснабжением, основными его функциями были изыскание и выращивание смертоносных бактерий с последующей проверкой на живых людях. Мощности позволяли выращивать до 300 килограммов бактерий чумы в месяц.
Разрабатывались и наиболее эффективные способы распространения: например, специальные распылители с самолётов или заражённые чумой блохи. Были и более изощрённые способы заражения. Например, с помощью специальной трости или шоколада.
Помимо неё также изучались способы распространения холеры, сибирской язвы, тифа и других тяжёлых заболеваний.
"Отряд № 100" располагался в районе местечка Могатон в 10 км южнее города Чанчунь. Ещё два его филиала — в городах Дайрен и Рако.
Его производственные отделы занимались в том числе вопросами заражения скота и хлебных злаков.
И, как уже было сказано выше, оба отряда годами экспериментировали на людях — в основном китайских и советских гражданах, которых "просвещённые японцы" называли "брёвна". Те, кто не умирал сразу, подвергались повторным опытам — и так до смерти. Заражали через пищу, посредством взрывов снарядов с бактериями и другими изуверскими способами. Проводились и опыты по обморожению и ампутации конечностей.
Не будем приводить ужасающие подробности, скажем лишь, что только в "Отряде № 731" ежегодно истреблялось не менее 600 заключённых, а с 1940-го до момента капитуляции в 1945 году было умерщвлено не менее 3 000 человек.
Материалы экспозиции в музее им. Гродекова, посвященные Хабаровскому процессу. Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
Испытывались наработки отрядов и "в полевых условиях", например, в нескольких районах Китая была искусственно вызвана эпидемия чумы, загрязнялись водоёмы на границе с СССР.
И всё это было подготовкой к масштабной агрессии, полноценной биологической войне против нашей страны.
Всё происходящее фиксировалось, в том числе и на киноплёнку. Такая тщательность сыграла и против "палачей в белых халатах".
В августе-сентябре 1945 года, когда нашими войсками была сметена Квантунская армия, СМЕРШ арестовал основных японских военных преступников и получил в распоряжение свидетельства преступлений. Многие из документов и материалов были уничтожены, но и те, что попали к нашим контрразведчикам, стали важной частью обвинения.
Возникает вопрос: почему процесса пришлось ждать почти 5 лет, если все доказательства на руках? Ответ на него дают архивы, рассекреченные в 2021-м.
Все эти годы шла невидимая, но оттого не менее острая борьба между дипломатами двух стран-победительниц: США и СССР.
Лишь часть захваченных японских "учёных" была допрошена по делу о бактериологическом оружии, а сами подозреваемые не были доставлены на Токийский процесс вопреки стараниям советской стороны. На этом настоял американский генерал Дуглас Макартур. Он, напомним, принял капитуляцию Японии, был главнокомандующим оккупационными войсками союзников, а в ходе Токийского процесса отказался отдавать под суд императора Хирохито.
США явно имели интерес к страшным открытиям "потомков самураев", иначе сложно объяснить их постоянные отказы, несмотря на материалы допросов, которые направляла советская сторона.
В итоге в 1946-1948 гг. состоялся Токийский трибунал, который осудил преступления японских военных против мира, но скрыл преступления против человечества, дав тем самым возможность укрыться целому ряду разработчиков бактериологического оружия во главе с упомянутым выше Исии.
Ему при содействии всё того же Макартура был предоставлен иммунитет от преследования, за что он сотрудничал с США и умер на родине в 1959 году от рака гортани. Отметим, что именно Сиро Исии по материалам допросов был "фанатично предан идее создания эффективных средств ведения бактериологической войны". В частности, разработал специальную керамическую бомбу, которая разорвавшись в 50-100 метрах над землёй усеивала бы местность чумными блохами.
Наконец, в 1949-м министр внутренних дел Сергей Круглов и замминистра иностранных дел Андрей Громыко направили докладную записку на имя Сталина. В ней сообщалось, что среди японских военнопленных обнаружено более 200 бывших сотрудников "Отряда 731" и его филиалов, среди которых крупные чины.
К документу прикладывался проект постановления советского правительства об организации процесса в Хабаровске.
И вот с 25 по 30 декабря 1949 года перед военным трибуналом Приморского военного округа предстали 12 военных преступников.
Среди них — бывший главнокомандующий японской Квантунской армией генерал Ямада Отозоо (здесь и далее имена даны по материалам 1949 года потому могут отличаться от принятого сегодня написания), генерал-лейтенант медицинской службы Кадзицука Рюдзи, бывший начальник производственного отдела "Отряда № 731" генерал-майор Кавасима Киоси, бывший начальник учебно-просветительского отдела того же отряда подполковник Ниси Тосихидэ и другие.
Материалы экспозиции в музее им. Гродекова, посвященные Хабаровскому процессу. Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
Все подсудимые признали себя виновными и были приговорены к лишению свободы на различные сроки: от 2 до 25 лет в лагерях. Смертная казнь на тот момент в СССР не применялась.
Но уже к концу 1956 года все, кроме генерал-лейтенанта ветеринарной службы Такахаси Такаацу, который умер от кровоизлияния в мозг в лагере для военнопленных, были репатриированы в Японию.
Уже в феврале 1950-го США, Великобритании и целому ряду европейских государств было направлено предложение организовать новый международный процесс над японскими военными преступниками. Но оно предсказуемо поддержки не нашло. А комиссия по делам досрочного освобождения США, созданная при штабе всё того же Макартура, приступила к массовому освобождению японских военнопленных.
Спустя сорок с лишним лет, в 1993-1994 гг., Японская ассоциация бывших военнопленных пыталась добиться реабилитации осуждённых в ходе Хабаровского процесса, но Главная военная прокуратура Российской Федерации постановила, что они реабилитации не подлежат. А Верховный суд Российской Федерации оставил в силе приговор военного трибунала Приморского военного округа.
Материалы экспозиции в музее им. Гродекова, посвященные Хабаровскому процессу. Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
Закончить же историческую часть позвольте цитатой из докладной записки Евгения Забродина, тогда — заведующего 2 Дальневосточного отдела МИД СССР. 3 января 1950-го, спустя всего несколько дней после окончания процесса, он писал министру иностранных дел Андрею Вышинскому:
"В связи с закончившимся в Хабаровске судебным процессом по делу бывших военнослужащих японской армии можно было бы предпринять следующее:
Направить за подписью тов. Деревянко (генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко подписал Акт о капитуляции Японии в 1945 со стороны СССР — прим. ред.) письмо Макартуру, в котором после краткого изложения основных выводов судебного процесса заявить, что в ходе процесса было выявлено значительное число военных преступников (приложить список), находящихся ныне в Японии, и принимавших участие в изготовлении и применении средств бактериологической войны, потребовав в связи с этим проведения тщательного расследования деятельности этих лиц при участии представителей членов Союзного Совета для Японии. В частности, можно было бы повторить наше требование о выдаче нам генерала-лейтенанта Исии Сиро.
При этом, однако, не исключено, что Макартур попытается использовать это расследование с тем, чтобы попытаться ослабить значение судебного процесса в г. Хабаровске".
Возможно, последние строки оказались отчасти пророческими.
Однако историческая правда всё же находит пути. Так, в сентябре 2021-го в Хабаровске прошёл международный научно-практический форум "Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы".
Состоялся он при поддержке Фонда президентских грантов, среди основных организаторов — Российское историческое общество, фонд "История Отечества", Правительство Хабаровского края, Министерство науки и высшего образования РФ, Минпросвещения.
"Ваша представительная встреча имеет особое научное и, конечно, практическое звучание. Обсуждение событий тех лет основывается на фактах и архивных материалах. Такая честная, ответственная позиция очень важна для сохранения исторической памяти, для того, чтобы эффективно противодействовать попыткам исказить события Второй мировой войны и не допустить их повторения", — направил своё послание Президент Владимир Путин участникам форума.
Остаётся надеяться, что уроки истории всё-таки будут выучены.
