Существует стереотип о том, что Дальний Восток настолько богат природными ресурсами, что за ними буквально выстраиваются в очередь компании со всего мира. Как дело обстоит на самом деле, в интервью руководителю ИА AmurMedia Андрею Швецову рассказал кандидат геолого-минералогических наук, председатель Дальневосточного отделения Российского минералогического общества Вадим Кириллов.
Есть ли на российском Дальнем Востоке ресурс, по добыче которого мы — главные в мире?
Здесь лучше сказать, где мы занимаем лидирующие позиции. Дальний Восток занимает огромную территорию, с большим разнообразием геологических формаций, с которыми связаны соответствующие полезные ископаемые. Если говорить о нашей специализации, это, пожалуй, благородные металлы. Есть целый ряд крупных месторождений золота, серебра, платины. Имеются промышленные месторождения олова, вольфрама, молибдена, никеля, циркония. Кроме того, есть месторождения нефти, газа и угля. А по запасам алмазов республика Саха-Якутии занимает первое место в мире.
А как насчет редкоземельных элементов, от которых сильно зависит высокотехнологичное производство?
— Сейчас безусловный лидер по производству редкоземельных элементов в мире — это Китай. У Поднебесной крупные месторождения во Внутренней Монголии. Там добывается большая часть редкоземелов планеты. Причем, Китай долгое время эти ресурсы экспортировал, а сейчас начал придерживать продажу и взвинчивать цены. Более половины ресурсов китайцы используют для собственной электронной промышленности. У нас месторождения редкоземельных элементов есть в Хабаровском крае, на севере Якутии и Восточной Сибири. Но они практически не разрабатываются в связи с тем, что это труднодоступные районы без инфраструктуры, и организовать производство там сложно.
Разговор о недрах: так ли интересен Дальний Восток, как его представляют?. Фото: Ольга Цыкарева, ИА AmurMedia
Мешает выбиться в лидеры только логистика?
— Не только. Для того чтобы оценить месторождение, нужна соответствующая материальная база. В предыдущие годы широко использовалось зарубежное оборудование, которое в последнее время поставляется в гораздо меньшем объеме и за большие деньги путем параллельного импорта. Это затормозит геологическую разведку и добычу полезных ископаемых. Мы будем испытывать трудности на каждом этапе освоения месторождений из-за нехватки необходимого оборудования. Для выполнения комплекса всех работ по оценке и добыче полезных ископаемых нужны буровые станки, бульдозеры, добывающая и горно-обогатительная техника. А, кроме того, компьютеры и соответствующие компьютерные программы, которые используются для выполнения всех стадий поисковых, геологоразведочных и оценочных работ, включая сбор и накопление информации, построение моделей месторождений. Лучшим выходом, конечно, было бы будет производить свое оборудование.
В советское время не было и этого…
На тот момент, мы почти не отставали в области технологии горной добычи даже от наиболее развитых стран и применяли для этого свои ресурсы и свое оборудование. В советское время была проведена огромная работа по изучению недр нашей страны. А сейчас мы используем результаты того периода, и только в отдельных районах на средства крупных частных предприятий проводится доразведка площадей и поисковые работы. Но, в основном, работы сосредоточены в рудных районах, известных еще с советских времен. Та минерально-сырьевая база нам очень помогает до сих пор. Сейчас привлекаются госбюджет, вкладываются частные компании, но с единой стратегией изучения наших территорий существуют трудности.
Иностранные компании также ушли с российского рынка добычи полезных ископаемых. Каких последствий ждать?
— У нас и до этого существовал запрет на некоторые стратегические виды полезных ископаемых и наиболее крупные месторождения. Для инвесторов окончательный уход, конечно, стал ударом — у нас были достаточно неплохие условия для добычи. Например, канадская компания "Кинросс" на Чукотке и в Хабаровском крае планировала продолжать добычу, считала, что нужно и выгодно расширяться. Какие-то представительства у таких компаний остались, но это совсем не то, что было пару лет назад. Отечественные компании сейчас, пользуясь случаем, выкупают доли иностранных партнеров, становятся собственниками. Но достаточно ли у них ресурсов на освоение? Пока сложно сделать выводы. Но азиатские страны, в том числе Китай, конечно, продолжат покупать у нас полезные ископаемые. Скорее всего, при этом воспользуются пониженным спросом и будут скупать со скидками.
Другая специфика в работе с азиатскими партнерами есть?
— Как правило, азиатские страны не готовы вкладывать инвестиции в развитие каких-то проектов и территорию региона в целом. Они готовы что-то покупать, без инвестиций в геологоразведку, добычу и логистику.
Судя по всему, нашим специалистам придется многое делать самостоятельно. Что насчет кадрового дефицита?
— С подготовкой кадров у нас проблем нет. Но немало специалистов уходят в коммерцию, не связанную с горнорудной отраслью. Часть выпускников идет работать по профилю в крупные компании вроде "Полиметалла", или "Полюс Золото", в небольшие геологические предприятия и немного — в научные институты. Отсутствие кадров в местах добычи решается завозом туда специалистов и работой вахтовым методом, со строительством благоустроенных поселков.
Времена сложные. Но, если бы вы были инвестором, в добычу какого ископаемого на Дальнем Востоке вложились бы?
— В первую очередь — в медь, перспективы выявления месторождений которой имеются на Нижнем Амуре и Северо-Востоке. Кроме того, обратил бы внимание на Улканский горнорудный район с редкоземелами в Аяно-Майском районе. И, по-прежнему, актуальным остается вопрос о поисках и добыче драгоценных металлов в большинстве краев и областей Дальнего Востока.
