1 декабря 2014. Последние новости с финансовых и сырьевых рынков не обнадеживают: цены на нефть падают, доллар растет, тревожатся хабаровские экономисты. В этих условиях общество должно объединиться для выработки мер по выходу из кризиса, а государство - жестче реагировать на любые попытки ослабления национальной экономики. Дальнейшее сокращение нефтедоходов ведет страну в мобилизационную экономику с усиленным госрегулированием экономики, об этом в ходе интервью сообщил корр. ИА АmurMedia директор Дальневосточного НИИ рынка доктор экономических наук, профессор Вадим Заусаев.
- Вадим Константинович, чем, на ваш взгляд, опасны для нас новые исторические отметки, недавно побитые долларом и ценами на нефть? Цена за баррель нефти упала ниже 70 долларов, а курс доллара вырос до 49,32 рубля.
- Они чреваты ускоренным раскручиванием инфляции. Для наших компаний это значит, прежде всего, сложность в закупке зарубежного оборудования и в выполнении валютных контрактов.
Единственный плюс, правда, сомнительного качества заключается в том, что при падении цены за баррель и росте курса доллара доходы бюджета хоть как-то сохраняются. То есть формально будут выполнены бюджетные обязательства, в том числе и по социальным программам. Но, к сожалению, жизнь-то удорожится, поэтому в конечном счете сложно придется всем, и в первую очередь обычным гражданам. Уже сейчас инфляция на ряд товаров достигает 10%. И у нас остается немало видов деятельности, которые полностью зависят от импорта, к примеру, бытовая техника. А рост цен в одних отраслях экономики подталкивает рост цен в других.
- То есть удорожание жизни идет, как цепная реакция?
- Да. К тому же в нашей стране принято очень своеобразное ведение бизнеса: как только появляется возможность объявить поднятие цен, их поднимают, хотя на самом деле, объективных оснований для этого может совсем и не быть. К сожалению, наш бизнес пытается использовать каждую лазейку, каждую возможность, не задумываясь о последствиях.
С другой стороны, рост курса доллара – это преимущество для тех, кто продает, и для тех, кто производит импортозамещающие товары. Но надо понимать, что быстро, на раз, два, три, заполнить пустующие ниши не получится. Тем более выстроить производство с нуля.
- Как долго, на ваш взгляд, придется ждать и что тормозит становление своего производства?
Реструктуризация экономики - вообще процесс длительный и сложный. Только навскидку, бегло можно назвать несколько важных проблем как финансового, так и нефинансового характера, которые обязательно придется решать.
Одна из важнейших – это качество и производительность труда. Мы в 90-е годы настолько низко упали, что для снятия социальной напряженности необходимо было сначала поднять зарплаты до приемлемого уровня. За счет нефтедолларов постепенно поднимали зарплату, в том числе бюджетникам: врачам, учителям. И, к сожалению, упустили контроль за качеством работы. А незаработанные деньги, то есть деньги, полученные за некачественную или невыполненную работу, развращают.
- В чем же видится выход?
- Нам предстоит много и напряженно работать. Вспоминаю ответ президента Тайваня, который в 1991 году на вопрос, как страна достигла таких результатов, ответил просто: "мы много работали, а когда нам было тяжело, мы работали еще больше".
Невозможно, если работали мало и плохо, просто включить станок и напечатать сколько-то нужных дензнаков, потому что эти не обеспеченные реальным продуктом деньги взвинтят инфляцию, и качество жизни лишь упадет. Я всегда вспоминаю Людвига Эрхарда, который в 1946 году начал великую немецкую экономическую реформу, и цены стали расти, а вместе с ними зарплата, причем зарплата в какой-то момент стала опережать рост производительности и качество труда. Так вот он в 1947 году собрал всех крупных бизнесменов и спросил их, хотят ли они, чтобы Германия была великой страной и согласны ли с тем, что опережающий рост зарплаты - это путь в никуда? Они с ним согласились и изменили свою политику в отношении зарплат, и с этого момента экономика полностью разрушенной и обремененной контрибуциями послевоенной Германии взяла курс на подъем. То есть Эрхард не административными, церберскими мерами воздействовал, а по-человечески, воззвав к национальному сознанию.
Так и у нас должно быть: общество должно консолидироваться. Президент об этом говорит постоянно, мы пытаемся что-то сделать, но сегодня каждый думает прежде всего о своем кармане.
- Выходит, опыт других стран учит, что к общему благу может привести иной раз и несчастье. В связи с этим, что нас ждет, если цена на нефть и дальше будет падать, и какой уровень вы считаете критическим для нашей экономики?
- По данным наших СМИ, Китаю баррель нефти уже продают за 58 долларов, и, я думаю, в перспективе вполне реально падение и до 60-55 долларов за баррель. В этих условиях один из вариантов нашего будущего – это мобилизационная экономика.
- Что это значит?
- Мобилизационная экономика предполагает более жесткий контроль за ценами. В этом ее социальный аспект. Это первое. Второе: это контроль за вывозом капитала. И это правильная мера. Приведу еще один пример, но уже из истории другой страны - Японии. Послевоенная Япония, тоже лежавшая в руинах, переживала очень тяжелые времена: в день на человека выдавали 200 грамм риса. Тогда в стране был полностью запрещен вывоз капитала за рубеж, исключения делали только для обучения и закупки ноу-хау. А теперь посмотрите, какой была и какой стала Япония.
Поэтому в условиях кризиса, когда к пониманию общности национальных интересов приходят все общественные силы, принимаемые жесткие антикризисные меры, как правило, получают одобрение.
- На ваш взгляд, у нас уже наступили такие времена?
- Пока нет. Но если нефть упадет в цене до 55 доллара за баррель, мы неизбежно к этому придем. У нас тогда и бюджет начнет трещать по швам, учитывая колоссальную социальную нагрузку. Вся беда в том, что сегодня вся властная вертикаль сильно коррумпирована. Кому реализовывать модель мобилизационной экономики?