25 ноября 2022. Защита дальневосточных рубежей России не пострадала от концентрации войск в зоне проведения специальной военной операции. Тем не менее, именно здесь, в азиатской части континента, может зреть конфликт, не сравнимый по своим масштабам с происходящим на Украине. Так считает член комитета Государственной думы по обороне, член комиссии по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение национальной обороны, Андрей Гурулёв. О том, когда может закончиться специальная операция, потребуется ли всеобщая мобилизация, а также как отношения с Китаем влияют на проведение спецоперации, генерал-лейтенант запаса рассказал в эксклюзивном интервью руководителю ИА AmurMedia Андрею Швецову.
— Вы знакомы с генералом Суровикиным? Как его характеризуют события, которые происходят на линии соприкосновения сегодня?
— Знаком. Наверное, без меня хватает комментаторов событий в зоне спецоперации. Это первое. А второе — Суровикин достойный военачальник, грамотный, толковый, волевой. Думаю, вполне справится с теми задачами, которые перед ним стоят.
— Вы не раз заявляли о том, что те люди, которые допустили ошибки в период проведения специальной операции, должны понести наказание. Как вам кажется, когда этот "разбор полетов" начнется?
— Я думаю, что он уже начался, просто на данном этапе не виден. Есть силовые структуры, которые эти вопросы отслеживают, проводят анализ и разбирательства. Рано или поздно это станет достоянием общественности.
Мы прекрасно понимаем, какие вызовы могут быть на Дальнем Востоке
Андрей Гурулев. Фото: ИА AmurMedia
— На Дальнем Востоке, как и во всей стране, проходила частичная мобилизация. Насколько она была оправдана в дальневосточных субъектах, с учетом непрекращающегося оттока населения с этих территорий?
— Давайте так. У нас страна-то единая, разницы нет — Дальний Восток, Ивановская область, Мурманская или Петрозаводск. Поэтому я думаю, что все регионы равномерно распределили вопрос частичной мобилизации. Но то, что этот шаг был необходимым, очевидно, потому что текущий и временный некомплект нечем было заполнить в тех войсках, которые выполняли задачи. Формирование новых соединений частей вызвано необходимостью выполнять и дальше те цели, которые поставил наш президент.
— Сегодня достаточно большое количество сил концентрируется в западной части страны. Не оголили мы тем самым восточные рубежи?
— Говорить, что мы что-то оголили… а что мы оголили на Дальнем Востоке? Тихоокеанский флот как был, так и остался. Вся система ПВО, авиация в наличии имеется. Мы прекрасно понимаем, какие вызовы могут быть на Дальнем Востоке. Даже с развитием тайваньских событий в любом варианте, — а они могут быть совершенно различными — мы вполне готовы отразить угрозы, которые перед нами стоят.
— Для дальневосточников всегда актуален вопрос отношений с Китаем.
— Китай — наш сосед, хотим мы того или нет, он им был, есть и будет. Нам придется так или иначе взаимодействовать, а добрые отношения всегда лучше, чем какие-то разногласия, правда?
— А является ли Китай сегодня нашим союзником?
— У нас два союзника — армия и флот. Это нужно зарубить на носу. Все остальное в политике — довольно-таки временное, зыбкое. Если сегодня с Китаем у нас нормальные отношения, говорить о том, что он нам не помогает, было бы навязчиво. Мы в Китае закупаем приличное количество продукции, товарооборот увеличивается в разы. Сегодня именно те отношения с Китаем, которые сложились, дают возможность и нашей стране, нашей промышленности в том числе обеспечить войска в ходе специальной операции.
Нам нужно совместить идеологов, пропагандистов на платформе, с помощью которой мы сможем донести правду
Андрей Гурулев. Фото: ИА AmurMedia
— Как раз по вопросу обеспечения ранее появлялась информация о том, что мобилизованным не хватает обмундирования и так далее. Как этот вопрос решается сегодня?
— Решается же. Я вам так скажу, не бывает такого, что всего хватает на 100%, кроме одного вопроса — продовольствия. Вы не можете накормить 97% служащих, а 3% оставить голодными, правда? Но все остальное не бывает на 100%, поэтому да, пришлось регионам напрячься и включиться в работу по обеспечению наших мобилизованных для того, чтобы они достойно представляли нас на спецоперации. Но и министерство обороны делает выводы. Сегодня наша промышленность наращивает производство того, что военным необходимо там, в окопах. Этот процесс не одномоментный, но тем не менее изменения в положительную сторону явные. Думаю, что со временем все придет в норму.
— Недавно вы заявляли о том, что существует в нашей стране потребность создания министерства информации и пропаганды. Насколько это оправдано? Существующие ведомства уже не справляются?
— Дело не в этом. Службы справляются. Если бы службы не справлялись, среди населения не было бы такой поддержки спецоперации и такого доверия президенту, верховному главнокомандующему. Мы говорим про совершенно другое. Есть люди, занимающиеся пропагандой наших традиционных ценностей, которые определены в указе президента. Никто ведь не против пропаганды семьи, правда? Вопрос стоит в том, что у нас сегодня нет площадок, на которых мы можем эти ценности донести, в том числе до населения стран, которые, мягко говоря, к нам недружественны. Все площадки, которые имеются сейчас изобретены не нами. Да, RT (18+) старается. Считаю, что они делают великое дело, но, к сожалению, их блокируют в Западной Европе. Блокировку обходят, все равно смотрят, но это явление не массовое. Нам нужны платформы. Вот давайте начнем с RuTube (12+). Вы им пользуетесь?
— Нет.
— Почему?
— Неудобен.
— Правильно. Нам нужна та платформа, которая будет удобной не только нам, но которая будет удобна всем, где мы будем способны донести всю нашу правду. Ведь ключевое слово — правда. Это главный момент. Нам нужно совместить самих идеологов, пропагандистов, платформу, с помощью которой мы сможем донести правду, и реально выполнить эту задачу. Вот, в чем сложность.
— А насколько оцениваете пропагандистскую работу по ту сторону?
— Будь она эффективной, у нас что-то было бы не так. То, что они нам пытаются навязывать, мы научились разоблачать. Да и народ уже не кидается на ту информацию, которая появляется в интернете. Начинают фильтровать, выяснять, и тогда люди понимают, что большинство из той дряни, которая появляется в интернете, — это фейки. Буквально сегодня прислали информацию о том, как пытаются раскачать ситуацию в Анапе. Якобы местные переселенцы кричат националистические лозунги и так далее. Все это — вранье. Откровенное причем. Я специально позвонил в Анапу, разбудил среди ночи товарища: "Ну-ка расскажи, что там ломанулись все?". Сегодня сделал вброс о том, что все это фейки.
Я бы не сказал, что эта пропаганда эффективна, но она эффективна, к сожалению, для своих. Ситуация в сегодняшней Украине — это май 1945 года в Германии. Один в один. Говорят о том, что там нет нацистов, — там все нацисты. Но в той же Германии после 9 мая почему-то они моментально куда-то исчезли, так же? Они оказались бедными, несчастными, обманутыми Гитлером. Здесь будет та же ситуация. Другой вопрос, какое нам время понадобится, чтобы все поставить на свое место. Сама Украина — криминальное, бандитское государство, где власть зиждется не на законах, а на штыках.
Смотрят только на Украину, специальную операцию, но ведь бурлит-то весь мир
Андрей Гурулев. Фото: ИА AmurMedia
— Вы опять же не так давно заявили, что необходимо готовить оборонительные сооружения в Крыму. Чем это обусловлено?
— Надейся на лучшее, готовься к худшему. Я прекрасно понимаю, что ни в какой Крым украинцы не зайдут. Это абсолютно нереально, потому что мы применим все виды оружия, чтобы этого не случилось. Но нужно готовиться. Поэтому такие движения будут нелишними, чтобы, не приведи господь, если даже небольшая диверсионная группа прорвется, их можно было остановить и уничтожить.
— Каков ваш прогноз, когда закончится специальная операция и потребуется ли всеобщая мобилизация?
— Давайте не будем торопить события, и вообще дело не в специальной операции. Речь идет о мироустройстве, определении нового миропорядка. Поэтому нужно время. Я вообще считаю, это лично мое мнение, вся история завершится к 2027-2030 году.
Смотрят только на Украину, специальную операцию, но ведь бурлит-то весь мир. У нас куча угроз: в Арктике, на границе с Финляндией, которая вступает в НАТО, в Прибалтике, которая с ума сходит. Проблемы есть в Закавказье, в ОДКБ есть разногласия по тем или иным вопросам. У нас периодически вспыхивает Средняя Азия. А если закрутится ситуация на Тайване, то Украина вам цветочками покажется, давайте уж правду говорить. Многие думают: "Что уж там, китайцы придут". Ребята, ну хорошо, но потом впишутся американцы. Их военные базы находятся в Японии и Южной Корее. Китаю ничего не останется делать, кроме как ударить по этим военным базам ради противодействия. Сразу в войну вступает Япония, Южная Корея, автоматически за Южной Кореей заходит КНДР. Вот вам сумасшедший конфликт.
Стране еще работать и работать по обеспечению защиты своего суверенитета
Андрей Гурулев. Фото: ИА AmurMedia
— Некоторые эксперты говорят, что спецоперацию могут проводить в будущем и в Польше. Это вообще возможно, по-вашему?
— Возможно. Все зависит от той обстановки, которая будет складываться.
— А как она складывается сейчас?
— Сейчас она складывается буквально следующим образом. Когда мы объявили частичную мобилизацию, понимали, что наша промышленность должна прийти к тому состоянию, чтобы обеспечивать вооруженные силы всем необходимым. Сегодня нам нужно построить еще заводы оборонно-промышленного комплекса, которые будут в состоянии обеспечивать уже совершенно другую группировку. Будет всеобщая мобилизация или нет, покажет время. Но если будут какие-то попытки в том числе присвоения территории Украины, будут приняты политические решения. Все-таки боевые действия — это выполнение политических решений.
— Есть планы по созданию новых оборонных предприятий на Дальнем Востоке?
— Здесь у вас их хватает, честно говоря. Нужно сегодня сильнее развивать то, что в наличии имеется. Но скажу так, сегодня не просто есть планы, а уже реально идет строительство. Где, что, как — не для всеобщего обозрения. Это не какие-то единичные случаи, работа ведется массово, прекрасно осознавая, что стране еще работать и работать по обеспечению защиты своего суверенитета.
— К концу беседы задам скорее личный вопрос. У вас возникало желание вернуться в армию?
— Я человек государственный. 35 лет в вооруженных силах, все остальное время провел на государственной службе. У меня принцип следующий: куда Родина прикажет, туда и пойдем.