На минувшей неделе президент Владимир Путин подписал указ о новых критериях оценки эффективности работы губернаторов. В обновленном списке 20 пунктов, ниже дадим скриншот президентского указа, почитаете. Многие эксперты считают, что в рейтинге появилась "народная любовь" — видимо, они разглядели ее в самом первом критерии. Хотя, по мнению политобозревателя ИА AmurMedia Юлии Терентьевой, доверию совершенно необязательно сопутствует любовь. Более того, известны случаи, например, в истории Хабаровского края, когда "народная любовь" все только усложнила. Об обновленных критериях ваш политобозреватель поговорила с политологом, экспертом по внутренней политике, президентом Центра развития региональной политики (ЦРРП) Ильей Гращенковым.
Илья Гращенков. Telegram-канал (18+) t.me/thegraschenkov
— Илья Александрович, звучат мнения, что предыдущий рейтинг губернаторов был "мертворожденным". Согласны с такой оценкой и почему?
— Нет, он не был мертворожденным — он был рожден из корпоративной логики, которая, с одной стороны, учитывала много количественных показателей, то есть, оценивая губернатора, часто оценивали сам регион по его базовым показателям. Например, в одном регионе демография всегда была хорошая, в другом всегда плохая. Что может сделать губернатор? Он может дельту поменять, но вот именно дельту редко считали.
Ранее не оценивали качественные показатели, то есть как люди реагируют на то, что делает губернатор. Бывает, губернатор делает много, но люди недовольны, им кажется, что недостаточно делается или делается что-то не то. Но бывает, что губернатор ничего не делает, а люди вместе с тем находят в его бездействии что-то позитивное.
Поэтому нужны были более динамичные показатели, и вот, по всей видимости, Кремль их нашел. Это просто вторая итерация рейтинга, которая более гибко подходит к системе учета. Вообще все рейтинги — я, собственно, сам в свое время занимался рейтингами губернаторов и сейчас многие политические центры этим заняты — это всегда вопрос: что именно мы оцениваем, то есть специализация. Например, если мы оцениваем угрозу отставки губернатора, то мы должны учитывать все факторы. Стал глава субъекта федеральным министром — технически это все равно отставка. То есть с точки зрения рейтинга губернаторов некая персона "в зоне риска". Однако мы лишь оцениваем возможность ухода с должности. И многие этого нюанса не понимали.
Как только мы стремимся к какому-то комплексному рейтингу, то мешаем много несовместимых параметров. И всегда дать какую-то сумму, это всегда значит уйти от сущности рейтингования. Поэтому посмотрим, насколько эффективна будет новая итерация этой системы оценки.
— Федеральные СМИ пишут, что в новой редакции критериев учтена "народная любовь". А на ваш взгляд — учтена? А она вообще нужна? Мне не надо любить врача, чтобы эффективно лечиться у него, или водителя такси, чтобы ездить по делам.
— Народная любовь — это понятный социологический параметр, который можно было бы назвать одобрением деятельности губернатора. Это возможность коммуникации с населением. Например, если губернатор реализует некую комплексную инфраструктурную программу, которая нацелена на модернизацию. Как пример — реновация в Москве. То есть, с одной стороны, это вроде бы очень хорошо, но с другой стороны, люди могут быть недовольны, они не хотят переезжать, им нравится старое жилье и так далее, и так далее. Получается, губернатор может отчитываться, что у него все очень хорошо — строим дороги, школы, а люди говорят: у нас не хватает ни дорог, ни школ, что он там рассказывает. Поэтому критерий в рейтинге — не любовь, а оценка деятельности.
И врача, конечно, не надо любить, чтобы ходить к нему на прием, но при этом вы его тоже оцениваете. Может, как человек он и не нравится, но как врач он очень эффективен. Так и народная любовь выражается не в уровне любви, а именно в уровне позитивного отношения к главе и готовности вместе с ним переживать трудные времена или желать на этот пост как кого-то другого.
Это интересный критерий, но, опять-таки, как он будет раскрыт? Ведь это социологи будут мерить. Во-первых, как именно социологи будут это делать инструментально: по-квартирно, по телефону, будет ли учитываться прогрессивное население или нет. А второе, как будут сформулированы вопросы, чтобы получить не ответ "я люблю нашего губернатора", это никому не нужно, а ответ "губернатор наш эффективный, хоть и доставляет нам определенный дискомфорт", например.
— Если бы — да, понимаю, что история не терпит сослагательного наклонения, но все же — такие критерии были введены сразу, помогло бы это нашему Хабаровскому краю избежать ситуации со снятием губернатора Вячеслава Шпорта и последующих неспокойных лет?
— Я думаю, что история Шпорта как раз очень показательна. Фактически этими рейтингами власть старается избежать повторения кейса 2019 года, когда в четырех регионах России были проиграны выборы кандидатами от власти — в Приморье, Хабаровске, Хакасии и Владимирской области. Собственно, тогда государство имело на руках плохую социологию Шпорта и других губернаторов, но все были убеждены, что ее удастся переломить.
Взаимодействие элиты и недовольного населения дало казус 2019, который до сих пор для власти является болезненным. Обновленные критерии — такая "защита от Шпорта", попытка оценить все показатели жизнедеятельности губернатора на этапе его первого, второго или какого там срока. Чтобы к моменту выхода на выборы оперировать не просто социологией, где, естественно, все будут убеждать, что она неправильная или что ее легко выправить, а будут видны динамика, заделы и возможности.
Потому что в крупных регионах даже губернатора с большим антирейтингом можно протащить — выборы в Петербурге губернатора Беглова это показали, но в небольших регионах, там, где нет столько ресурсов, это делать просто бессмысленно. Поэтому, конечно, я думаю, что кейс 2019 года сыграл решающую роль в том, чтобы пересмотреть систему мониторинга и KPI.
— Кто, по-вашему, легко станет отличником, а кто упадет вниз рейтинга и почему? Кому надо прямо сейчас менять подходы к управлению?
— Отличниками рейтинга станут те, кто уже стал губернатором 3.0 и научился быть не просто технократом, винтиком в системе, а тем, кто умеет в политику, кто умеет коммуницировать с гражданами, кто умеет разработать собственную стратегию, продвигать ее, отставить перед федеральным центром, перед министрами, перед правительством и так далее. С этой точки зрения хорошая коммуникация есть у ряда губернаторов, которые уже столкнулись с определенными сложностями.
Если оценить Россию в целом, например, губернатор близкой к зоне СВО Белгородской области Гладков очень успешно коммуницирует с людьми, находит доверие среди них и даже в сложной ситуации обеспечивает их спокойствием. А двоечниками, конечно, могут стать такие губернаторы, как отставленный губернатор Коми Уйба, вместо которого пришел Ростислав Гольдштейн. Как раз Уйба не умел ни с кем коммуницировать, прославился рекордным количеством скандалов, которого не любили ни местные элиты, ни население.
Если говорить о дальневосточных губернаторах, я думаю, что хорошо будут складываться взаимоотношения у губернатора Амурской области Василия Орлова. Он очень хорошо умеет коммуницировать, вырос из главы города и умеет взаимодействовать с людьми. У главы Хабаровского края Дмитрия Демешина, который прошел выборы и тоже научился коммуницировать с людьми. На этом и все, если честно, потому что дальше на Дальнем Востоке у губернаторов, скорее, есть проблемы.
Допустим, Олег Кожемяко — опытный человек, но мог бы разработать собственные стратегии, но пока придерживается того курса, которого был здесь всегда. Слишком увлекся, может быть, повесткой далекой от местной, больше ушел в федеральную, что не всегда может быть полезно с точки зрения именно главы субъекта.
Губернаторы Сахалина, Якутии, Камчатки, Магадана и Бурятии неплохо коммуницируют с людьми, но это регионы повышенного электорального негатива, то есть здесь нужно больше усилий прикладывать и в коммуникацию с людьми, и разъяснения, и изыскание каких-то внутренних ресурсов, но чаще это приводит, наоборот, к каким-то конфликтам.
Например, в Якутии традиционно очень низкие рейтинги партии власти и губернатора. Собственно, как и в Магаданской области, было и есть в Забайкальском крае, где губернатору пришлось конкурировать с кандидатами на должность главы из непарламентских партий, в общем-то, слабыми людьми, потому что был риск тогда проиграть, даже в такой контролируемой ситуации. Ну, наверное, чуть лучше обстоят в этом плане дела у главы Бурятии Алексея Цыденова и главы Сахалина Валерия Лимаренко.
Но в целом, я думаю, что дальневосточным губернаторам как раз придется достаточно бурно перестраиваться на новый KPI, новый лад.
