Молодой кровельщик-изобретатель из Хабаровска продолжает дело отца

Павел Астахов родился и вырос в Хабаровске. Кровельным ремеслом он занимается с 12 лет, продолжая дело отца. Его отец Павел Лобода — разработчик технологии спекания кровли и президент группы инновационно-производственных компаний “Альфа-Союз”. Долгое время его технология пользовалась успехом на Дальнем Востоке и в других крупных регионах России. Пока однажды её создатель не столкнулся с непреодолимыми преградами в бизнесе, после чего вынужден был покинуть родной край и переехать жить в Москву.

Закончив институт, молодой Павел Астахов отправился на запад покорять столичные крыши вместе с университетским другом Александром. Спустя примерно год совместной работы их пути разошлись: Александр отправился домой на Сахалин, а Павел Астахов остался в Москве. После смерти отца он вернулся в Хабаровск, где сейчас и занимается развитием семейного предприятия.

1 / 5

— Здравствуйте, Павел. Чем вы занимаетесь после возвращения?

— Здравствуйте. Я занимаюсь разработкой и производством оборудования, а с недавних пор веду работу в информационном поле. У нас есть что показать. До этого мы совершенствовались в техническом плане. Выполняли подряды по кровлям, нарабатывали практику, потому что кровля вся разная, разрабатывали и испытывали новое оборудование. Были и есть разработки, которые мы не афишировали намеренно, что-то до сих пор находится на стадии доработки. Даже на сайтах информация давно не обновлялась: старые картинки наших установок висят, еще с генераторами которые были, смешные.

— В чем суть разработанной вами технологии? В чем её инновационность?

— Для этого нужно рассказать об основных проблемах, с которыми сталкивается заказчик, желая отремонтировать кровлю. Во-первых, вакуум квалифицированных специалистов. Даже просто раскатать рулон гидроизолирующего материала — наплавление, не каждый кровельщик сможет осуществить качественно. Сделать комплексный ремонт кровли, чтобы она работала как система; с воронками, примыканиями — мало специалистов может хорошо. Я сейчас говорю о ремонте б/у кровель. Без подготовки основания выполнить качественный ремонт кровли почти невозможно.

Потому что, если мы берем старую кровлю, в ней, как правило, всегда есть влага в межслойном пространстве. Толщина старой кровли, которая лежит почти на всех домах, заводах, коммерческой недвижимости — 50-70 миллиметров. В ней присутствует влага, земля, живые организмы обитают. В межслойном пространстве внутри самой кровли постоянно протекают разрушающие процессы: при замерзании влага расширяется в объеме и разрывает микротрещины, летом она преобразуется в пар и раздувает кровлю изнутри. Восстановление герметичности путем наплавления верхнего слоя вопрос не решает. Вода, которая скапливается в межслойном пространстве — основной разрушающий фактор — остается внутри. При наплавлении сверху нового слоя гидроизоляции создается колпак на газовом пузыре. Зимой эти пузыри трескаются и при нажатии разрушаются.

1 / 6

— Во-вторых, заказчики, как правило, пытаются сэкономить, — продолжил Павел Астахов, — берут материал подешевле, соответственно, качеством ниже. Сами подрядчики тоже иногда пытаются сэкономить. Люди, которые в этом не понимают, могут нарваться на брак. И, как я уже сказал ранее, некачественный монтаж. Потому что, чтобы осуществить качественную приемку выполненных работ, надо в этом разбираться. Иной раз даже технадзор без специального оборудования не сможет выявить скрытые дефекты, такие как перегрев материала, а это является существенным дефектом, который значительно снижает срок службы материала. Поэтому такой вид ремонта, наплавление одного верхнего слоя, не эффективен. В лучшем случае он решает вопрос на год. А то и на полгода.

Еще раз: некачественный материал, нехватка специалистов, плохое качество монтажа, плохое основание для наплавления. Суть процесса по нашей технологии заключается в том, чтобы выварить путем нагрева влагу из межслойного пространства и раскипятить битумное вяжущее до такой степени, чтобы внутри не осталось влаги и все существующие слои армирующей основы пропитались битумом. Для омоложения химического состава битумного вяжущего в процессе проварки мы добавляем пластификатор. Термомеханическая обработка с последующим уплотнением кровли. Чтобы вот эти слои спеклись — стали одним монолитным слоем с многочисленными прослойками армирующей основы. Вот эти все старые слои, старые битумные композиты, лежащие на кровлях, которые обычно при капитальном ремонте утилизируются — это ресурс. С ним можно работать. И даже омолаживать. Работы по спеканию и текущему ремонту кровли на нашем оборудовании можно производить и зимой, и в дождливую погоду. В этом заключается инновационность нашей технологии и нашего оборудования.

— На каких зданиях в Хабаровске ваша кровля?

— Я точно не помню. Отец занимался всем этим, когда я еще в школе учился. Знаю, что автовокзал точно делали. Но там кровля проблемная была. Мы не делали её капитально, то есть, глубокое спекание, мы делали текущий ремонт: проварили по швам в местах нахлестов материала. Но сам верхний слой был уже слабый, начал пропускать влагу сквозь себя — мы ездили устранять эти гарантийки. Дом ветеранов делали, на Павленко здание, где был магазин “Ветеран”, но я не знаю, какая там сейчас ситуация. Первая кровля у отца была на заводе у моего деда. Он ему подогнал объем. Вроде как сделали там все нормально. В ТСЖ “Солнце” сделали кровлю, знаю точно. Я лично там уже делал. Эта крыша долгое время у меня стояла на сервисе. Я тогда в классе девятом был. В общем, обслуживал ее с девятого класса и до конца института. А потом, когда уже улетел в Москву, мой младший брат пару лет держал ее на сервисе. Завод “Хайнекен” делали. Автобазу в районе хлебозавода “Колос-пром” на ул. Индустриальной я лично делал. В основном это были текущие ремонты.

1 / 3

— Расскажите про вашего друга, с которым вы учились в институте и позже уехали в Москву, где вместе начинали бизнес.

— Его зовут Александр, мы с ним до сих пор в хороших отношениях, поддерживаем связь. Он сейчас в кругосветном путешествии. На яхте они пошли со своей командой, там три человека, турклубом. Мы были одногруппниками, на втором курсе начали вместе работать. В официантах бегали в “Сациви” и хорошо сработались. Потом в альпинизме работали еще года два. Там уже другое было сотрудничество, посерьезнее. Можно сказать, по-новому раскрылись друг для друга. У него было больше опыта в альпинизме: он знал много узлов, приемов, техник. Он меня по альпинизму подтягивал, а я его по производству. Потому что в промышленном альпинизме нужно не только лазать по фасадам, но и выполнять какую-то работу. Как раз в этой работе я ему много объяснял. Я каждый год летал к отцу в Москву на лето денег подзаработать. А Санёк, он такой авантюрист по натуре, мечтатель даже в каком-то плане, он заинтересовался этой темой, его тоже зацепило — он захотел со мной. Судя по всему, как и я, он тоже не знал, чем заниматься после университета. И полетели. Я прилетел в Москву чуть раньше 16-го сентября, он 19-го. И понеслось.

— Каким был ваш первый удачный объект в Москве?

— Это была группа объектов. Нас порекомендовал технадзор. Батя до этого уже делал один объект. За этот объект была целая война: все его хотели делать, но отдали под спекание бате. Технадзор, дядька этот, он тоже занимался спеканием кровли, но по другой технологии. Он знал, что это такое. И когда потом сделали вскрытие контрольное кровли, которую варил батя, она оказалась сваренной в монолит. Технадзор одобрил. И потом этот же дядька принимал у нашего будущего заказчика этап работ. Они делали капитальный ремонт, полностью содрали старую кровлю и должны были наплавить два новых слоя. И нижний слой наплавили никак. Абсолютно. Это были иностранные рабочие. Они даже не знали, как это должно выглядеть. По факту просто раскатали слой, что-то там пытались наплавить, но оно не припаялось. Потому что наплавка идет на камень. Камень очень теплоемкий, надо уметь его греть. Находить баланс, чтобы материал не сжечь и основание хорошо нагреть. И позвали нас.

Мы сначала вышли на один подъезд, сделали его. Хотя сначала тоже пришлось повозиться, потом нормально всё попёрло у нас и начали выдавать объёмы. Сначала один у нас укатчик работал, потом закатили еще два укатчика. В итоге четыре или пять укатчиков у нас тарахтело на этой кровле. Но это когда нам уже всю кровлю отдали. Потому что сначала мы сделали один подъезд, а эти работники дальше идут наплавляют. Я смотрю на этот сизифов труд, думаю: “С такими бригадами мы без работы точно не останемся”. Пока мы варили эту крышу, другие бригады таких же “иностранных специалистов” наплавили два других дома. Короче, мы забрали все три дома, все три дома сварили.

1 / 5

— Как повернулась дальнейшая судьба вашего друга?

— Санёк, он улетел, потому что, в какой-то мере, может быть, и подзаколебался. Но основным фактором было то, что он не прижился в Москве. Я бы не сказал, что город жёсткий, но Санек не вытерпел. Я как-то смирился, мне тоже было тяжело в Москве, но я проще к этому относился. А Санек, он с Сахалина. Каждый год они ходят в экспедиции на месяц. Он любитель по горам полазить.

Сейчас вообще в кругосветку ушел. Он просто не смог в этой Москве жить. Но мы хорошо разошлись. Из всех людей, которые были с нами связаны, Санек, наверное, единственный, кто ушел по-человечески. Мы купили ему билеты на Сахалин на Новый год. Сели за стол и он говорит: “Мужики, я не вернусь”. Мы поблагодарили его за то, что предупредил. Он улетел, я остался. А так, да, связь поддерживаем, общаемся иногда. Виделся с ним, он прилетал в Москву в прошлом году. Как раз, когда он в Турцию вылетел. Они же через Турцию к морю пошли. Он вот пролетом через Москву был, у меня несколько дней пожил.

— Вы самостоятельно собираете установки?

— Отдельные детали заказываю токарям, а всё остальное сам, да, делаю. Плюс я постоянно дорабатываю, улучшаю детали, я уже близок к “тому самому”. Стандартизировать пока еще рано. Но если брать установку, которую отец изобрел, которую мы уже больше 25 лет производим и продаем, она уже достаточно хорошая. Крайнюю установку, которую я изготавливал и серьезно доработал, я собирался переводить в чертежи и запускать малыми тиражами, может быть, серию. Но когда на испытании я затащил ее на крышу, я понял, что из-за моих доработок изменилось кое-что. Я внес правки и это повлекло за собой неочевидное улучшение, которое будет весьма полезным и положительно повлияет на удобство в работе с этим оборудованием, так и живем. Я думаю, что это будут уже крайние на этой машине изменения, хотя, на самом деле, совсем недавно задумал еще одну штуку, которую в двух словах не описать, и как это реализовать я пока не знаю, но должно получиться круто. И все таки мне важно не только разрабатывать оборудование, но и организовывать его производство.

1 / 3

— А что для этого нужно? Через какие этапы пройти?

— Чтобы выйти на серийное производство, нужен, в первую очередь, стабильный поток заказов, потому что производство организовывают под определенные задачи и объемы продукции. Опять же, смотря что понимать под серийным производством. Есть большие серийные производства, где они шлепают изделия тысячами, а есть маленькие. Любое производство требует вложений, то есть, ресурсов. Если бы у меня сейчас появился какой-нибудь добросовестный инвестор, с которым мы могли бы эту тему вдвоем раскручивать, тогда это один вопрос. А так получается, что приходится это всё самостоятельно делать на свои деньги. Зарабатывать их и тут же вкладывать. Это, конечно, сложнее и дольше.

Поэтому в моей ситуации, говоря о серийном производстве, я больше склоняюсь к единовременному изготовлению от трех до пяти единиц оборудования. Чтобы у меня в работе было пять установок желательно. Для этого нужно перевести всё в чертежи и наладить качественную коммуникацию со смежниками.

Основной комплект чертежей заготовок, на которые уходит большое количество времени и сил, я разрабатываю. Ребята на лазере нарезают, я собираю. Получается быстрее и точнее, чем если самому все готовить. Конструкторская деятельность в плане модернизации И разработки разных вариантов оснастки изделия под определенные задачи, я думаю, будет вестись всегда. Поэтому надо строить производство с возможностью быстро его корректировать. Желательно делать это на своих мощностях: набрать людей в штат, изготовить кондукторы под сборку отдельных узлов. По первому времени, я думаю, будет выглядеть это так: я заказываю определенное количество комплектов заготовок, изготавливаю узел — они за мной повторяют под копирку. Чтобы одновременно не один узел был в работе, а три или пять одинаковых узлов. Это что касается тридцатки [серийный номер модели — прим. авт.].

Что касается нового оборудования, там еще большое поле для разработок и усовершенствования. Я сейчас нахожусь в поисках идеального продукта, который будет сам себя продавать и будет неоспоримо эффективным. У меня есть идеи, соображения, но вот эта изобретательская деятельность, она… Постоянно что-то меняется. Основное, что бы мне помогло в переходе к серийному производству — это освоение программ по 3D-моделированию и разработка 3D-моделей. Если я это освою, то мне будет гораздо проще на этапе разработки. Потому что сейчас, когда речь заходит о новом продукте, о новом изобретении, я просто прихожу в мастерскую, я знаю, что мне надо сделать, в общих чертах, и уже по месту начинаю это все изготавливать. А если все это предварительно продумывать на 3D-модели, то будет проще, потому что будут конкретные размеры заготовок, которые мне нужны, конкретные понятные изделия.

— Вы рассказывали, что ваш отец не имел отношения ни к кровельному, ни к инженерному делу. Но окончил художественную школу и имел историческое образование. Как же вышло, что он занялся разработкой технологии по спеканию кровли?

— Я точно не знаю, как он к этому пришел. Кто-то ему подсказал, может, или где-то он увидел. Но за прототип он брал уже рабочую технологию спекания. Вот эти инфракрасные короба, которые сейчас, по факту, наши главные конкуренты в этой области. Он взял их, как прототип к своему изобретению, и подумал, что можно по-другому осуществлять нагрев кровли. С того момента прошло уже, наверное, 30 лет. Его первые установки я видел на фотографиях. Они, конечно, вообще смешные. Он начал как-то всё это делать потихоньку… Сначала сделал сам всё оборудование, потом где-то всё проверил кустарным партизанским способом, как-то умудрялся все это организовывать. Поэтому точной информации, как он к этому пришел, у меня нет.

Изначальный принцип технологии, которую он разработал, заключался в нагреве кровли с помощью пламени. Я уже усовершенствовал его разработку и продолжаю ее модернизировать, увеличивая ее производительность и надежность, хотя у нас срок службы тридцаток даже старого типа составляет более 10-ти лет. Также я придумал другой способ, позволяющий нагревать кровлю с помощью горячего воздуха и изобрел соответствующее оборудование. Это более тяжелые машины, направленные только на глубокое спекание кровли и на выполнение больших объемов. Тридцатки это универсальные установки, они делают все, они мобильные.

— Вы обучаете людей работать с установкой?

— Мы же группа компаний. В неё входят как ИП, так и организации. Подрядчиков, которые приобретают у нас оборудование, если они порядочные, добросовестные исполнители, мы принимаем в нашу группу. Всем помогаем, поддерживаем, полностью курируем: проводим обучение персонала работе с этим оборудованием, подсказываем нюансы в процессе работы. Иногда бывает, если надо, приезжаем на объекты. Организовываем командировки для обучения персонала. В организации рабочих процессов помогаем. Вот у нас и заводы, и частники, и собственники площадей приобретают оборудование для решения своих вопросов с протекающими проблемами.

— Если я правильно помню, вы параллельно работает на заводе. А кем?

— Работал сварщиком. Уже уволился, переключаюсь на изготовление оборудования.

1 / 4

— Вы говорили, что есть несколько основных проблем, с которыми сталкивается заказчик, когда хочет обновить кровлю. Это некачественные материалы, некачественный монтаж, некомпетентный исполнитель и сами по себе разрушающие процессы, которые протекают в кровле. А с какими проблемами сталкиваются исполнители? Что поддерживает в том деле, которым вы занимаетесь?

— Тут надо, наверное, исполнителей подразделять на какие-то категории. Потому что есть добросовестные исполнители, которые стараются делать качественно — люди, которые стремятся что-то создавать, оставить после себя что-то хорошее. А есть исполнители, у которых только пятаки в глазах, им нужно денег забрать и не важно вообще, кто там будет после них. Они не стремятся делать качественно, у них одна задача — нашлепать много объемов, чтобы им заплатили за этот день. И они стараются по цене постоянно прибавить.

Отличительная особенность действительно мастеров в том, что они работают и работают, звезд с неба не хватают. Всю жизнь этим занимаются. Я такого лично не видел. У меня отец видел такого человека: там дед уже возрастной был, у него своя горелка титановая была, он брал 90 рублей за квадрат за наплавление слоя. Это низкая расценка, но если ты делаешь объемы, то у тебя получится большая оплата. В день можно хорошо наплавлять, если поверхность подготовленная и речь идет только о наплавлении слоя. Я в одиночку раскатывал 14 рулонов за смену. Где-то 125 квадратов по 90 рублей — в районе 10 тысяч за смену. Но я один работал, с помощником было бы быстрее. С отцом вдвоем мы наплавляли 23 рулона.

— С какими еще проблемами может столкнуться исполнитель в вашей работе?

— Если говорить о том, с какими еще проблемами могут столкнуться добросовестные подрядчики — это проблемы субъективные, то есть, которые исходят напрямую от заказчика или связаны с трудностью объекта. Это может быть конфигурация кровли здания или какие-то осложняющие обстоятельства, которые влияют на производительность, на трудозатраты, на материальные затраты, которые нужны, чтобы выполнить работу. Проблема может возникнуть в том случае, если исполнитель, может быть, в силу неопытности, или от того, что ему деваться некуда, соглашается на более низкий ценник. А потом это все разгребает за свой счет. Там, где он потратил бы, условно, 2 дня, ему приходится тратить 4 на выполнение работы. Опять же, чтобы сделать качественно.

Вот эти кассовые разрывы обходятся сильно дороже, чем если бы у тебя были деньги. Потому что когда у тебя нет денег, тебе нужно в быстром темпе где-то их добывать, нужно брать какие-то другие колымы параллельно. Тебе нужно как-то умудряться на двух стульях усидеть — и вашим, и этим. Про наших вообще речи не идет, потому что подрядчик пытается просто выжить. Он пытается сделать качественную работу, потому что все таки есть люди, для которых важно делать качественно. Они от этого получают удовлетворение, я к таким людям отношусь. Он может отказаться от работы, но делать некачественно не будет. Это печать мастера, это его имя, репутация. Это то, что он оставит после себя, когда уйдет. И поэтому, когда человек стремится сделать работу качественно, а у него нет для этого ресурсов, он попадает в ситуацию, в которой ему приходится работать на износ, ему приходится разрываться и что-то организовывать, сращивать. А заказчик, он же у нас матерый бизнесмен. Он видит, что сроки горят, что задержки идут, что подрядчик, может быть, отсутствует на объекте, и начинает давить. Претензии пишет, штрафные санкции начинает применять.

1 / 5

— Еще одна из проблем добросовестных исполнителей, — продолжил Павел Астахов, — это нездоровая конкуренция на рынке. Конкуренция может быть здоровой, а может быть не совсем здоровой. Нездоровая — это когда подрядчик предоставляет свое коммерческое предложение заказчику, в котором он адекватно оценил стоимость работы. Он уже опытный, он знает сколько ему потребуется трудовых затрат, материальных затрат, чтобы выполнить эту работу, да еще и заработать при этом всем. Потому что зарабатывать надо, не бесплатно же все это делать. Вот и ценник у него соответствующий. И тут появляется какой-то, как отец говорил, “всадник без головы”, который сбивает ценник и предлагает дешевле. Но при этом у него нет задачи сделать качество. Задача одна — денег поймать и все. Что-то там налепить и уйти. Либо просто деньги забрать и уйти. Такое тоже бывает.

А заказчик редко понимает объяснения, но такие попадаются — с ними ты и работаешь. Говоришь, что, смотри, вот здесь надо сделать так, здесь надо сделать так. Сюда столько нужно материала, это столько времени займет, давай посчитаем. Вот это столько стоит, это столько — отсюда такой ценник. Если сделать по-другому, то будет фигня. В основном, заказчик даже не старается в это вникать. Он просто видит: о, здесь ценник поменьше на 3 рубля. Пусть эти делают. То есть, он не думает о том, какие цели он преследует: найти дешевле или сделать кровлю и решить свой вопрос.

— Влияет ли личность заказчика на ваше сотрудничество в целом?

— На самом деле, от заказчиков многое зависит в том, как будет строиться работа. Будут это какие-то доброжелательные, приятные отношения, либо это будет что-то некомфортное. Бывает такое, что заказчик постоянно устраивает какую-то суету там, где ее можно было бы не устраивать. Постоянно пытается свою линию прогнуть, свои условия продавить. Еще бывает, что заказчик просто не намерен платить деньги. Авансовый платеж они оплачивают, подрядчик начинает работать, выполняет работу, и когда дело доходит до приемки и оплаты работ, соответственно, заказчик начинает юлить. Надо уметь действовать в таких ситуациях.

Моего отца в Хабаровске много раз кинули на деньги, серьезные деньги. Он придерживался такой политики, что пока будут идти судебные тяжбы, я эти деньги заработаю в другом месте. Забирать свои деньги надо уметь. В нашем случае, не снимать оборудование, пока всё не оплатят, фиксировать на видео, чего и сколько осталось. Особенно, если это объект с пропускной системой и просто так на него не зайдешь. Если ты заберешь свое оборудование, тебя потом туда никто не пустит. Будешь стоять около ворот, целовать замок. Если у тебя останется оборудование на кровле, ты сможешь полицию вызвать, сказать, что у тебя там оборудование, заказчик не отдает и так далее. Уже в юридическом поле пойдет работа. Поэтому пока не оплатили, оборудование лучше не забирать, чтобы была возможность вернуться на объект.

Да и сами подрядчики могут кинуть заказчика. Получается замкнутый круг. Подрядчики не хотят работать без аванса, как-то стараются устроить график платежей.

Кстати, момент важный: надо разрабатывать график платежей таким образом, чтобы ты всегда был с деньгами. Чтобы, даже если тебя на последнюю часть платежа кинули, ты не сильно от этого пострадал. Отец говорил, надо устроить графики платежей так, что если тебе не заплатят какую-то часть, ты должен остаться на плаву. Когда изначально учитываешь, что тебя на какую-то часть денег могут опрокинуть и это уже заложено в риски, ты остаешься пусть с меньшей суммой денег, но они у тебя все равно будут. Отвлекся.

Итак, замкнутый круг. Надо всегда стараться, чтобы и заказчик видел, что работа идет, и ты свои деньги видел, что платежи идут. Я часто сталкивался с ситуацией, когда аванса не давали: вы возьмете и убежите. Как правило, так говорят кидальщики. Но заказчики тоже сталкиваются с ситуациями, когда они платят аванс, а люди просто теряются. И работа не выполнена, и денег нет. Взаимное недоверие начинается. Когда нет доверию друг к другу, это тоже мешает, конечно. В такой обстановке тяжело работать, когда за каждую копейку приходится выпрашивать, бегать, доказывать, показывать пальцем, что ты сделал. Это неудобно.

1 / 2

— Бывают ли проблемы, которые невозможно предусмотреть заранее?

— Да, бывают, но они уже связаны конкретно с моей спецификой работы. Когда речь идет о капитальном ремонте по традиционной технологии, демонтаже и монтаже, ты заранее знаешь, что тебя ждет. Ты знаешь, что ты просто срежешь эту кровлю, выбросишь ее, утилизируешь, восстановишь стяжку и наплавишь ее в два слоя. Подводные камни, конечно, могут возникнуть, но не в таком объеме и ты будешь к ним подготовлен. У меня специфика другая — я восстанавливаю старый битумосодержащий слой. В моем случае невозможно со стопроцентной уверенностью сказать, что ждет тебя на объекте.

Есть способы диагностировать, в каком состоянии кровля, но для этого нужно специальное оборудование. Оно позволяет произвести “сканирование” — посмотреть, сколько влаги в кровле, не производя вскрытия. Другой, более традиционный вариант — произвести зондирование в нескольких наиболее разрушенных участках. Как правило, это низины, потому что вся вода приходит к ним и там стоит. Но сделать это тебе никто не даст. Потому что для этого нужно вскрыть кровлю, то есть разрушить армирующую основу в нижних слоях. Объективно, делать это нежелательно, потому что если ты не будешь выполнять дальнейшие работы, уйдешь с объекта, у заказчика может появиться протечка в этом месте.

А почему крыша потечет? Потому что, скорее всего, мало кто делал демонтаж за всё время эксплуатации здания. Просто наплавляли сверху новый слой и думали, что так пойдет. За всё это время накопилось очень много слоев. Миллиметров 60-70. И вся эта кровля влагонасыщенная. То, что кровля не течет — это только потому, что нижние слои пока что еще работают, они еще не разрушились окончательно и выполняют свою функцию гидроизоляции.

А влага-то в кровлю проникает сверху — под первый слой, под второй, под третий, — где-то там расходится внутри кровли, мигрирует в межслойном пространстве. Когда ты делаешь вскрытие, ты нижние слои разрезаешь, нарушаешь армирующую основу, и даже если ты поставишь заплатку сверху, эта влага может зайти где-то в другом месте, выше по уклону, и проникнуть в здание.

Поэтому вскрытие делать нежелательно, а без вскрытия определить визуально, насколько сильно кровля напитана влагой, редко когда удается. Поэтому осложняющий фактор моей специфике — это скрытые, непредвиденные работы. Я вообще для себя взял такое правило, что если ты закладываешь один день, условно, значит у тебя уйдет три дня. То есть, надо в три раза увеличивать срок, который ты себе распланировал.

— Повлиял ли санкционный режим на вашу работу? Во-первых, на производство ваших установок, во-вторых, на доступность материалов? Как эти проблемы решаются?

— Это уже стало частью нашей реальности. Крайние санкции особо не почувствовали. Не было таких проектов у нас запланировано грандиозных, которые бы сорвались из-за того, что нас обложили санкциями и кто-то остался без денег. В пандемию, да, посидели без работы какое-то время. Ничего, выжили. Хотя много бизнеса поумирало в этот период. Наверное, всё это даже положительно повлияло, потому что любые издержки и проблемы, которые возникают, ведут к тому, что надо экономить и зарабатывать деньги там, где ты раньше не и думал. Соответсвенно, с каждым годом у нас растет количество запросов и на ремонт кровли, и на оборудование.

В плане комплектующих на оборудование, у нас топливная аппаратура импортная, но она есть. Через Москву возим, заказываем, отправляют нам. В Хабаровске она раньше была, но сейчас уже нет, я узнавал. Добавились траты на транспортировку, но это терпимо. То, что на западе дорожает — всё дорожает. Продукты питания и первой необходимости дорожают, конфликтующие материалы. Мы пока что держим ценник по своему оборудованию. Тридцатка [серийный номер установки — прим. авт.] чуть подорожала: с 630 тысяч до 650-700, зависит от комплектации. Но она подорожала, в основном, от того, что она сейчас — совсем другое оборудование, чем то, что было раньше. Сейчас она лучше по всем показателям.