Проблемы здравоохранения не обсуждал только ленивый. Но тема была и остается актуальной. Каждый из нас знает о нехватке кадров в этой отрасли (а в какой отрасли у нас избыток?..), о долгом ожидании очереди на УЗИ, например, или на другие аппаратные обследования, о сложностях записи к врачу на прием и так далее.
О медицине, деньгах и немного о политике руководитель ИА AmurMedia Андрей Швецов побеседовал с депутатом Госдумы Федотом Тумусовым, первым заместителем председателя думского комитета по здравоохранению.
Платить надо за здоровых, а не больных
А.Ш.: О проблемах мы и так знаем, поговорим о том, что сделано для развития здравоохранения в стране и конкретно на Дальнем Востоке.
Ф.Т.: Последуем заповеди Козьмы Пруткова и посмотрим в корень — на глубинные проблемы здравоохранения. Организация нашей системы неправильная изначально. Была система Семашко при советской власти, это бюджетное финансирование. А сегодня она и не страховая, и не государственная — что-то между ними. Получается, медучреждениям платят деньги не за здорового человека, а за больного. То есть больше больных — больше денег. А нужно платить за здорового.
Когда мы обсуждали бюджет Фонда обязательного медицинского страхования, я выступал от имени фракции ("Справедливая Россия — Патриоты — За правду", — прим. ред.). И говорил как раз об этой глубинной проблеме, и о других проблемах, конечно. Председатель Госдумы Вячеслав Володин уточнил: "Федот Семенович, вы врач?". Я ответил: нет, экономист. Вячеслав Викторович поблагодарил, сказал, что я грамотно выступил. А Мурашко (Михаил Мурашко, министр здравоохранения РФ — прим. ред.) обиделся на меня. "Федот Семенович, мы с тобой работаем, решаем проблемы, конкретно для вашего региона, а ты нас критикуешь". Сошлись на том, что критика была конструктивной, успехи объективно есть, но и есть куда стремиться.
Федот Тумусов. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
Итак, систему финансирования, при которой платят за больного, нужно менять. Не нужны страховые компании — это искусственная прокладка, бюджетные деньги просто через них проходят, а они еще и зарплаты получают за это. Нужно финансировать учреждения напрямую.
Второй, самый больной момент. У нас медицина как наука очень развита, не хуже, а во многом лучше мировых стандартов. У нас хорошая медицина, хорошие врачи, но очень слабое первичное звено, там, где конкретные люди приходят в поликлинику, где основной поток пациентов. Да, низкая зарплата у врачей, средняя где-то сто тысяч, но этого мало. Из-за этого люди на двух-трех работах работают. В поликлиниках плохое оборудование, устаревшие здания. Все это сказывается на качестве медицинской услуги.
Очень правильно, что придумали программу модернизации первичного звена здравоохранения.
А.Ш.: Это только про обновление оборудования?
Ф.Т.: В первую очередь в больнице пытаются повысить заработную плату. Купить оборудование — это тоже целая проблема. А в идеале надо менять сам подход, принцип оказания медицинской помощи. И менять фундаментально.
У нас нет понятия сервиса. Я был в Южной Корее, просто ездил, потом жена пошла обследоваться, я решил тоже попробовать, просто из интереса. Лечусь я в России.
Но то, что мы здесь проходим в течение двух недель, начиная со сдачи анализов, компьютерной томографии и другого, там было сделано практически за день. В девять утра заходишь, на протяжении всего дня тебя за руку водят по кабинетам, вечером выходишь из учреждения — полностью обследован. Вот это — медицинский сервис. У нас этого нет, к сожалению.
В прошлом году я проводил круглый стол по модернизации системы первичного звена здравоохранения. Программа заканчивается в 2024 году, нужно ее продлевать или делать новую. Я предложил другой программный подход: у нас же есть так называемая телемедицина, там существуют неудобные ограничения, но все решаемо.
Андрей Швецов. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
Если говорить проще, идея в том, что в любой, даже самой отдаленной деревне, человек приходит в фельдшерско-акушерский пункт, подключается к медицинскому роботу и проходит полное обследование.
Вкалывают роботы, а думает — человек
А.Ш.: Телемедицина уже несколько лет внедряется в крае. Насколько мне известно, неплохие успехи, но многое упирается в кадры.
Ф.Т.: Да, диагноз, конечно, должен ставить квалифицированный врач, узкий специалист. Сельский терапевт или фельдшер не всегда обладает нужной квалификацией. Но для этого и придумана телемедицина. Я упомянул медицинского робота и это не фантастика, а обычный комплекс — оборудование, с помощью которого делается анализ крови, УЗИ и так далее. Результаты передал в столицу, связался с нужными врачами, вплоть до Москвы, если нужно. Там изучили данные и поставили диагноз.
Нужны технологии, и они уже есть. Потому что есть обычный УЗИ-аппарат, а есть компактный, мобильный, как ноутбук. Я сам на таком обследовался, причем у нас, в России. В Якутске есть в частных клиниках. Обычно же как надо: иди на КТ, а если в деревне нет, в райцентре вставай в очередь. Технологии есть, но есть и много нормативно-правовых, организационных вопросов. Вот, например, анализ сегодня врач не может сделать. Потому что анализ может делать только сертифицированная лаборатория, а компактная коробочка не считается. Ну измени немножко нормативную базу, дай врачу разрешение пользоваться определенным оборудованием.
Сейчас, чтобы сделать анализ по правилам нужно три человека: один забирает биоматериал, другой отвозит, третий исследует. А если хотя бы одного нет? Ну нет и все. Надо менять этот подход.
А.Ш.: Федот Семенович, получается, что проблемы на поверхности, понимание, как их решать есть, но почему-то ситуация не меняется в здравоохранении.
Ф.Т.: Это связано с образом мышления. Я несколько раз министру при личном общении говорил, как нужно сделать. В головах все проблемы. Надо менять образ мышления. Я говорил про сервис, про изменение подхода. Частники уже идут этим путем.
А.Ш.: Так они конкурируют с госучреждениями?
Ф.Т.: Однозначно. Им выгодно, чтобы к ним приходили, а госучреждениям не надо. Поэтому должна быть политическая воля, чтобы изменить ситуацию и отношение к ней. Например, сейчас в Якутии начал работать центр мобильной медицины. Я давно, лет десять, когда первый раз пришел в Госдуму, говорил о таких комплексам. Мне сказали, что мобильная медицина уже есть. Вот выборы начинаются, врачи садятся в машину и едут в глубинку. Я, конечно, удивился, что это называется "мобильной медициной". Я-то говорил о специализированных автомобилях, по сути — передвижных поликлиниках.
Сейчас все начало меняться. Президент сказал — сделали. Тысячами выпускают специально оборудованные машины, в которых есть необходимый минимум аппаратов, едут медицинские бригады, укомплектованные узкими специалистами. И я могу сказать, что тоже приложил руку к их появлению, потому что поднимал эту проблему.
Федот Тумусов. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
А.Ш.: В каких клиниках, медицинских учреждениях удалось побывать, посмотреть, как работает медицина в Хабаровском крае?
Ф.Т.: Это очень интересный вопрос. Перед тем, как я сюда приехал, за две недели я написал губернатору и председателю Заксобрания, что хочу встретиться, обсудить вопросы экономического развития Хабаровского края. И губернатор, и председатель Заксобрания сразу назначили время.
Еще планировал посетить какое-либо учреждение здравоохранения, но не удалось. Я попал в тот период, когда министр здравоохранения края ушел с должности, а у исполняющего обязанности свободное время было, но только после моего отъезда.
Также встретился с ректором медицинского университета — Константином Жмеренецким. Были встречи с владельцем частной клиники и с другим специалистом — кандидатом медицинских наук, опытным врачом. Я думаю, что еще приеду в Хабаровский край, и вместе с ними обязательно посетим учреждения, посмотрим, как дела идут.
А.Ш.: Почему, на ваш взгляд, вам не удалось попасть в учреждения?
Ф.Т.: Не буду говорить кто, но очень высокопоставленный депутат подошел ко мне в Думе и спросил, правда ли, что я собираюсь в Хабаровск. Недоумевал, зачем, ведь президент недавно побывал там, все вопросы решил. А тут я, рядовой депутат решил съездить. Убеждал поехать потом, попозже.
Я вежливо промолчал. Никогда за 15 лет не было такого, чтобы человек из другой партии указывал ехать мне или не ехать. Я не люблю такого. Промолчал, но случай этот для себя отметил.
А.Ш.: А это не говорит о том, что сегодня статус депутата Госдумы несколько упал? Раньше, когда приезжал федеральный парламентарий, сразу бы все построились.
Ф.Т.: Я два примера расскажу. Работал я начальником строительной организации у себя в родном районе в Якутии, а потом меня взяли в обком партии, инструктором обкома партии. Приезжаю в родной район, встречаюсь с мамой. Она мне говорит: ты инструктор обкома, раньше, когда инструктор обкома приезжал, это явление было. Все бегали, а ты приехал как будто студент. Я отмахнулся, что мне особого внимания не надо.
Второй пример. В СССР высшей государственной властью был Верховный совет РСФСР, и каждый депутат имел статус министра. Сейчас парламентарий тоже статус министра имеет, но это уже не высший орган.
Хотя сейчас президентские выборы пройдут, мы каждого министра будем утверждать, вот веселая жизнь будет! То есть, статус все-таки немножко поднимается, но вопрос не в статусе. Я пятнадцать лет депутат — четвертый созыв. И вот все три созыва я был оппозиционным депутатом в отношении руководства Республики (Саха (Якутия) — прим. ред.). Условно говоря, я был изгоем. Никто со мной не хотел встречаться. Телевидение не ходило, газеты не пускали, но все равно я каждый раз избирался.
А.Ш.: Вы весь период в "Справедливой России" были?
Ф.Т.: С самого начала. В 2002 году, это была Партия российских регионов, в 2003 она стала "Родиной", а "Родина" в 2007-м стала СР. Я привык к такому отношению.
Недавно лечу в Якутск, внучка со мной. Подъезжают две машины, одна для бизнес-класса, другая для ВИП. В последнюю садится сенатор. Внучка не понимает, почему я не ВИПе. А я обычный — и в бизнес-класс билет не взял, а в общий зал. Я к таким вещам отношусь спокойно.
Демография без насилия
А.Ш.: Наших коллег из редакции интересует тема абортов. Подскажите, обсуждается ли в Госдуме запрет абортов не по медицинским показаниям?
Ф.Т.: Есть законодательная инициатива в какой-то области, я уже не помню. Она к нам поступила в комитет. Таков регламент: председатель Госдумы отписывает комитету, комитет рассматривает, обсуждает и выносит решение — отклонить или направить в Думу на обсуждение по существу. Такой законопроект есть. Мы обсуждали, первая часть касается частных поликлиник — там запретить. Но это пока обсуждается.
Интервью с депутатом. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
А.Ш.: А теперь ваше мнение по поводу этого законопроекта.
Ф.Т.: Решать демографические проблемы необходимо. Но я сторонник того, что мы должны уважать здоровье женщин. Как женщина решила, так и должно быть. Конечно, надо стимулировать морально, материально, чтобы женщина все-таки приняла решение, если все показатели здоровья нормальные, родить ребенка. Но ни в коем случае не запретами или какими-то другими там методами, а вот только убеждением.
Потому что сейчас вопрос стоит очень просто: быть или не быть России. Европы через пятьдесят лет не будет. По очень простой причине — у них коэффициент рождаемости 1,4%, а надо, чтобы воспроизводство нормально шло над, 2,1%. Но эта пустота заполняется. И через пятьдесят лет вместо Европы будут мусульманские страны. Это абсолютно точно.
Мы хотим сохранить страну, народ, все народы, которые есть. А это без рождения детей невозможно. Но повторю: я сторонник того, чтобы уважать мнение женщины, чтобы она сама принимала решение. А мы можем лишь заинтересовать ее в том, чтобы она оставила ребенка: морально-психологическим и материальным интересом.
А.Ш.: Возможно, не совсем ваше направление, но есть вопрос про половое воспитание. Ваши коллеги на федеральном уровне обсуждали идею исключить из уроков семьеведения вопросы про барьерную контрацепцию. Вам что-то известно об этом? Это же связано с демографией.
Ф.Т.: Слышал о таком. Но с чем связано не знаю. Даже наоборот, мне на днях звонили и сказали, что есть предложение свободно продавать контрацептивы, даже бесплатно выдавать некоторым категориям. Разные мнения есть. Подростков надо, конечно, не в подробности посвящать, но информировать. Это нормальный вопрос: это здоровье, желанные дети, которых не бросят, а будут любить. При советской власти сложнее было. В переходном возрасте человек и не понимал, что с ним происходит.
Народ расставляет приоритеты
А.Ш.: Федот Семенович, к вопросу президентских выборов. Кандидатов выдвинули ЛДПР, КПРФ, "Новые люди". Ну, "Единая Россия", понятно, почему не выдвинула. Ваша партия не выдвинула кандидата. Почему?
Ф.Т.: Почему с ЕР понятно?
А.Ш.: Владимир Путин их лидер, они на него ориентируется, он основатель партии. Почему "Справедливая Россия" не выдвинула? Вы поддержали действующего президента?
Ф.Т.: Это было сложное решение. Я был членом президиума партии, в руководстве партии нахожусь. Мы очень долго этот вопрос обсуждали. В итоге приняли непростое решение. И мы, кстати, в рейтингах, исходя из этого, потеряли — мы это видим, мы это знаем.
А.Ш.: Технологи даже говорят, что ставится под вопрос будущее партии из-за этого.
Ф.Т.: Потому что 2,3 сейчас рейтинг наш. На самом деле много раз нас хоронили, но мы все время выживали. Сила нашей партии в несколько других факторах. На самом деле сложное решение было, и мы исходили из того, что сейчас вопрос стоит, я уже говорил про это: быть России или не быть.
Идет гибридная борьба со всем, как говорят, "цивилизованным Западом", и вопрос звучит просто — быть или не быть. Они открытым текстом говорят, что уничтожат Россию. Для этого делают все. Понятно, что у них ничего не выйдет. Они начали прозревать. Мы видим, как изменилась риторика за эти два года.
Но, тем не менее, сейчас решается наше будущее. Сергей Михайлович Миронов во всех выступлениях подчеркивает "России быть!". Исходя из обстановки, мы должны поддержать нашего Верховного Главнокомандующего. Думать не о личных, партийных интересах, а об интересах Родины. Коней на переправе не меняют. Поэтому мы, пусть и в ущерб рейтингу, мы хоть и оппозиционная, но системная партия, приняли такое решение. И оно поддержано полностью.
Федот Тумусов. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
А.Ш.: О том, что Госдума консолидировалась, я слышал от Харитонова, с которым недавно было интервью, от представителей партии ЛДПР, "Единой России". Но все же мне непонятно: вы говорите "Мы за президента" и не выдвигаете кандидата, а ЛДПР, КПРФ — выдвигают, они же тоже консолидировались, "Новые люди" консолидировались, но выдвинули своего кандидата.
Ф.Т.: У нас есть лидер — Миронов Сергей Михайлович, предложение исходило от него. Сначала мы были удивлены таким предложением, хотели бороться, выдвинуть кандидата. Потом все же отказались от этой идеи, Сергей Михайлович нас убедил. Это было выработанное, сложное решение. Я отчасти с вами согласен, что непонятна позиция других партий, но мы не будем критиковать решения коллег.
А.Ш.: Зачем нужны выборы?
Ф.Т.: Народ расставляет приоритеты. Возьмем Якутск, где в прошлом году прошли выборы в Госсобрание. Я как руководитель реготделения партии рассчитывал получить второе место. Я понимал, что "Единая Россия" все равно первое займет. А мы заняли четвертое. Четвертое место заняли! Первое, как я и думал, "ЕР". Второе забрали "Новые люди", потом КПРФ, потом мы. Но это народ решал, не я. Вот для этого и выборы
Помните пенсионную реформу 2016 года? Закон был в первом чтении принят. И объявили выборы в Госдуму. Я везде, где выходил на трибуну, говорил: "Друзья, пенсионный возраст хотят повысить, и это хочет сделать "Единая Россия". Мы все против. Проголосуйте за любую другую партию кроме ЕР, и этим вы скажете, что не согласны с реформой". Так и что сделали люди? Они же проголосовали за "Единую Россию". Вы проголосовали, теперь какие ко мне вопросы? Вы сами себе пенсионный возраст повысили.
А.Ш.: Разве в регионах выборы — вопрос не управляемый?
Ф.Т.: Управляемый, но не всегда. Трижды не хотели пускать Тумусова на выборы. А народ приходил и голосовал за меня. Возможно, потому, что я всегда апеллирую к народу, даже когда выступаю в Госдуме. Я вижу, что коллеги-депутаты меня не слушают, но я обращаюсь не столько к ним, сколько к людям, к избирателям. А есть те, кто выходит конкретно к депутатам, обращается конкретно к "Единой России".
А.Ш.: В 2023 году в Хабаровске прошли выборы мэра. Выдвигался Михаил Сидоров, занял второе место по итогам.
Ф.Т.: 33% процента голосов получил.
А.Ш.: У нас в крае в 2024 году выборы в Законодательную думу, в городские думы Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре, мэра Комсомольска. В связи с этим результатом, как вы оцениваете шансы партии на выборах в регионе в предстоящую кампанию?
Ф.Т.: Я считаю, что шансы регионального отделения "Справедливой России" в Хабаровском крае очень высокие. Они ставят конкретные цели, цифры называют, я считаю, абсолютно реальные.
Но выборы — это особый род деятельности. Там есть юридические моменты, ресурсные возможности, человеческий и организационный факторы. Если все эти факторы будут соответствующим образом выстроены и должным образом продвинуты, то шансы, думаю, очень высокие.
В чем главная проблема. В Хабаровском крае живут очень сильные и гордые люди. За Михаила Викторовича Сидорова проголосовал протестный электорат. И в следующих выборах должен проголосовать за него протестный электорат, но он имеет свойство не ходить на выборы. Я уже 30 лет выборами занимаюсь, один раз мы подняли протестный электорат, работу провели, они пошли. Но проголосовали за КПРФ, не за нас. Эта группа или не ходит, или решает непредсказуемо. Стоит сложная задача: мало поднять протестный электорат — надо, чтобы они проголосовали за "Справедливую Россию". Надо хорошо продумать, хорошо сделать.
Я упоминал про свое четвертое место. Потом, анализируя ситуацию, я понял основную ошибку. Если бы я ее понял хотя бы недели за две до даты выборов, то мы бы по-другому выстроили кампанию. Ошибка в том, что мы распылили голоса своих избирателей.
Выборы главы Республики Саха, выборы в парламент. Первым номером был губернатор (у нас — глава Республики). Нигде не было ни слова "Единая Россия" — везде "команда Николаева". То есть кампания строилась вокруг одной личности. По такому же пути пошли "Новые люди".
А мы делали ставку на своих кандидатов "на местности". То есть продвигали сразу несколько лиц. А надо было Тумусова везде крутить, и мы бы спокойно заняли второе место. А тут Тумусов пропал, даже на телевизионные дебаты не пришел. Мы отправили девушку от партии, очень умную, красивую, она всех оппонентов победила. Но зритель не понял, что девушка из той же команды, что и Тумусов.
А.Ш.: В преддверии выборов как раз хотелось, чтобы вы дали оценку работе регионального отделения СР в Хабаровске. Способно ли оно мобилизовать избирателя в Хабаровском крае на выборах в 2024 году?
Ф.Т.: Я считаю, что оно способно. Потому что 33% они сами за себя говорят, буквально полгода назад это произошло. Конечно, можно посмотреть, какие ресурсы самые минимальные были использованы. И был энтузиазм, и явка была нормальная. Сейчас выборы будут немножко другие. Потому что это депутатские выборы. У вас разного рода особенности есть. Губернатор у вас ЛДПР, "Единая Россия" — там Максим Иванов (секретарь регионального политсовета партии ЕР — прим. ред.). Поэтому и надо очень грамотно, четко провести кампанию. Говорю же, был случай: мы подняли протестный электорат, а он пошел за другого голосовать. Удастся ли его поднять сейчас и удастся ли его убедить, что надо голосовать за "Справедливую Россию".
Интервью с депутатом. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
У высоких берегов Амура…
А.Ш.: Вернемся к Дальнему Востоку. Отток населения продолжается, хоть и сократился. Как вы считаете, удастся ли нам остановить этот отток с Дальнего Востока, и что нужно делать, чтобы его прекратить в принципе.
Ф.Т.: Дальневосточники — стражи России. Хабаровчане, якутяне, приморцы — все мы стражи России. Что такое стражи? Мы — охранители Дальнего Востока, восточного края страны. Не будет нас — не будет здесь Дальнего Востока.
И в царское время, и в советское — любая власть понимала, что нужно материально стимулировать. Берем зарплату. Она была в два с половиной раза больше, чем на материке, за счет районных коэффициентов и надбавок. Эти надбавки платились из союзного бюджета. А сегодня что? Надбавки есть, но платить их обязали предпринимателя. И что ему делать? Рисует заведомо низкий оклад, на него в расчетке указывает районный коэффициент и платит. На бумаге все гладко, а по факту зарплата меньше, чем в Москве в два-три раза.
Рыба ищет, где глубоко, а человек — где комфортно. И уезжает в Москву, Санкт-Петербург и так далее. Но мы везде слышим, вон Дальний Восток — это инвестиции, столько-то экономический рост, у нас темпы развития больше, чем в целом по России. Все хорошо.
Понятно, инвестор хочет зарабатывать, он приходит, вкладывает, добывает уголь, продает в Китай. Ему хорошо. Но когда закончит, он уедет. И гастарбайтеры тоже уедут. А мы тут останемся у разбитого корыта. Все уже решено и все будет именно так, я постоянно об этом говорю. И Юрий Петрович Трутнев на меня все время обижается за это, ведь работа идет, везде написано, что во главе угла — человек. Именно поэтому мы должны каждого человека, каждого дальневосточника беречь. Я лично внес законопроект о дальневосточном капитале. Первое: каждому, кто родился на Дальнем Востоке, и кто сейчас живет, надо открыть расчетный счет и положить на него миллион рублей.
Люди увидят, что их выделяют, о них заботятся. Раньше у нас было понимание, что мы приносим пользу Родине и она нам за это благодарна. А сейчас такого понимания нет.
Нужно все в корне менять. Президент поставил задачу: наш приоритет — это Дальний Восток. Людям надо не про инвестиции рассказывать, а с вниманием относиться к их обычным нуждам. Надо вводить дальневосточный капитал, возвращать систему выплат "северной", "дальневосточной" надбавки за счет бюджета, а не бизнеса.
Интервью с депутатом. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
А.Ш.: Федот Семенович, почему вы не работаете в комитете по развитию Дальнего Востока и Арктики?
Ф.Т.: А я работал. Когда пришел в Госдуму первый раз, направился именно в этот комитет. И не увидел вообще никакой работы. А я так не могу, я привык работать. Поэтому сменил комитет на здравоохранение. В то время начинала действовать программа развития фармацевтической промышленности "Фарма-2020". И я занялся ею.
Своей работой доволен. Я уже говорил, что по образования экономист-строитель, не врач. Как-то Морозов, председатель Комитета по охране здоровья, сказал, что у него часто спрашивают обо мне: врач ли я? И удивляются, откуда у меня глубокое понимание проблем здравоохранения!
А потому что системное мышление позволяет человеку разобраться в любой сфере. Да и в принципе не нужно иметь медицинское образование, чтобы вникнуть в вопросы развития сферы, финансирования, кадровые вопросы и так далее.
А.Ш.: А есть ли выстроенная связь между дальневосточными регионами на примере Якутии и Хабаровского края? Если есть, в чем заключается?
Ф.Т.: На встрече с председателем Законодательной думы вашего края мы обсуждали работу в рамках Ассоциации законодателей Дальнего Востока. Бывают обменные визиты, обмен опытом. Так что взаимодействие идет.
Потом есть полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, у него есть постоянный совет, губернаторов там собирает, обсуждают экономические вопросы. Раньше еще были культурные обмены. Деловые связи есть.
Кстати, ко мне в вашем городе подошел один врач, рассказал о том, что у него есть мобильный медицинский комплекс. По Хабаровску у него есть лицензия, а в Еврейскую автономию он не может с ней заходить — потому, что лицензия действует только в пределах Хабаровского края. Мы решили, что нужно заняться этой искусственной проблемой. Что, простите, у жителей соседних регионов разная физиология?
А.Ш.: Межрегиональные перевозки тоже вызывают вопросы. Улететь из Хабаровска в Якутск дороже, чем из Хабаровска в Москву.
Ф.Т.: Однозначно. Причина в том, что внутрирегиональные перевозки, согласно российскому законодательству, ответственность регионов. Мы сами должны финансировать эти маршруты. А перелет в центральную Россию специальным решением Путина стал федеральной ответственностью. Эти рейсы субсидируют, от того цены ниже.
А.Ш.: Хабаровск перестал быть столицей Дальнего Востока. На взгляд вас, как человека из Якутии, где должна быть столица Дальнего Востока, с точки зрения географического удобства и взаимодействия между дальневосточными субъектами?
Ф.Т.: В Хабаровске. Я перед отлетом сюда, сидя в аэропорту, написал пост в своем Телеграм-канале (18+): "Хабаровск для якутян всегда был столицей Дальнего Востока, потому что здесь находилась высшая партийная школа, которая готовила руководящую элиту республики". Здесь медицинский университет, в котором учился мой дядя, фармацевтический, который моя сестра закончила. Институт культуры, где обучалась моя супруга. Здесь всегда, по крайней мере, в советское время, была столица.
Мой отец всю жизнь вспоминал, как вернулся после курсов повышения квалификации из Хабаровска. Его долго не было, а я маленький был, года полтора. И тут кричат "Федя, папа приехал из Хабаровска!". Я к отцу со всех ног побежал. Тот момент я, конечно, не помню. Но помню слово "Хабаровск", которое для меня навсегда стало ассоциироваться с радостью.
Андрей Швецов и Федот Тумусов. Фото: Юлия Матреницкая, ИА AmurMedia
